АналитикаИнтересные факты

Евреи и армяне: долгая история, от самых колен Израилевых.

Евреи и армяне: долгая история, от самых колен Израилевых…

Президент страны принял известного израильского историка, члена международных ассоциаций историков и специалистов по геноциду Яира Аурона. Глава государства отметил, что рад вновь встретиться с одним из лучших друзей армянского народа, особенно в преддверии 100-летия трагической даты. Он выразил признательность Аурону за большой вклад в дело международного признания и осуждения геноцида армян и поддержку в этом вопросе. Яир Аурон является автором книги “Неприемлемое безразличие”, написанной на основе масштабных архивных исследований. Презентация книги, выпущенной на армянском языке, состоялась в 2013 году в Ереване.

 

Уроки Армении для русского еврея 

Да простит меня Армения,
но ее небу идет самолет. 

Андрей Битов

Последние два раза я прилетал в Ереван в ранние утренние часы. Это позволило мне убедиться, что “сгущение тьмы перед рассветом” (так сатмарские хасиды называют современный Израиль) — не выдумка: в город вы въезжаете в полной тьме, на фоне которой вспыхивают и исчезают вывески игорных залов (a rather misleading introduction to the city — замечает путеводитель Lonely Planet), указатели, рекламные щиты, подсвеченная церковь…
Если рождение независимого Израиля сопровождалось массовым притоком людей, то независимость Армении, наоборот, ознаменовалась массовым исходом, который, как считают, до сих пор не закончился. В советское время численное соотношение армян в стране и за ее пределами определялось формулой “половина внутри, половина снаружи”, а сейчас снаружи живет в три раза больше народу, чем внутри. Отношение к диаспоре в Армении напоминает израильское: от нее зависят (по некоторым сведениям, одна из основных отраслей армянской экономики сейчас — строительство по заказам диаспоры), завидуют ее богатству, раздражаются по поводу прекраснодушного патриотизма и болезненно реагируют на попытки влиять и вмешиваться. Армения (в особенности ее провинция) вообще напоминает Израиль, только нищий и заброшенный.
Сходство Армении и Израиля, армян и евреев, давно уже стало общим местом. Давно замечено также, что сходство не обязательно ведет к дружбе. Правда, в советское время Ереван был точкой минимального антисемитизма, но с обретением независимости выяснилось, что обоим государствам выгоднее не дружба, а взаимное игнорирование. Именно по причине сходной ситуации — островку посреди арабского моря выгодно дружить с тюрками, а островку посреди тюркского моря — с арабами. Одновременно существует и зависть — сегодня многим армянам кажется, что евреям исторически везет больше, но это не всегда было так. Иногда евреи боялись разделить судьбу армян, иногда, наоборот, армяне делали все, что могли, чтобы избежать участи евреев. Отсюда желание отмежеваться, повернуться друг к другу спиной, не знать друг о друге, но всегда было и взаимопонимание. И с обеих сторон была надежда, что где-то есть дружественный, союзнический народ. Но горьким оказалось разочарование, когда выяснилось, что сильный и мудрый Израиль отрицает геноцид армян и вооружает их злейших врагов, и больно было смотреть и слушать, как Махмуд Ахмадинежад держит речь со ступеней Ереванского университета.
И все же армяно-еврейские отношения мало напоминают отношения евреев и других народов. Это не отношения меньшинства и большинства — кровожадного или, наоборот, терпимого. Дружба и вражда здесь на равных. И если евреи — “притча во языцех” для многих народов, то армяне — такая же “притча” для евреев…
…Чтобы попасть из Армении в Нагорный Карабах, нужно предъявить на контрольно-пропускном пункте паспорт и карабахскую визу, выдаваемую в консульстве этой республики в Ереване. В противоположном направлении документы могут не проверяться вообще. Карабах для армян — “ненастоящая” заграница и собственную независимость принимает не вполне всерьез.
Нагорно-Карабахская Республика — не просто непризнанное государство, но, если можно так выразиться, одно из самых непризнанных. Не признает ее даже Армения. Малолюдный Степанакерт, окруженный лесистыми горами — вполне игрушечная столица, где парламент расположен в одном здании с гостиницей, а четырехэтажный серый обком превращен в дом правительства и по совместительству президентский дворец. Выше Степанакерта в горах расположен Шуши — разрушенный город, чьи “сорок тысяч мертвых окон” заметил еще Мандельштам. Тогда азербайджанцы выгнали из города армян, часть которых спустилась пониже и основала нынешнюю столицу Карабаха на месте существовавшей там большой деревни. В 1992 году армяне в свою очередь изгнали азербайджанцев после того, как те несколько месяцев обстреливали Степанакерт со своей возвышенности. Лет десять город был безлюден, но в последнее время среди развалин потихоньку стали селиться армянские беженцы из Азербайджана — двужильные люди, побывавшие в передрягах и не боящиеся трудностей.
Такими же беженцами заселен Бердзор — бывший Лачин, расположенный на территории коридора, соединяющего Нагорный Карабах с Арменией. Армяне заняли пустующие азербайджанские и курдские дома и заявили, что никуда не уйдут. Что касается властей Азербайджана, те не спешат обустраивать своих беженцев, используя их для пропаганды и не теряя надежды на возвращение их в оставленные места. И то, и другое явно что-то напоминает…
И еще одна параллель. Сегодня Азербайджан ведет с Арменией переговоры о будущем статусе Карабаха. Отсюда вроде бы следует, что армянское государство он признает. Тем не менее президент Ильхам Алиев недавно назвал “Иреван” азербайджанской территорией и призвал “не забывать о временно утраченных азербайджанских землях”. Эти “временно утраченные” земли составляют практически всю территорию Республики Армения, за исключением, кажется, Лорийского края, на который, впрочем, претендует часть грузинских националистов.
В высказываниях Ильхама Алиева нет ничего из ряда вон выходящего. Словосочетание “Западный Азербайджан” часто используется в прикаспийском государстве для обозначения соседней страны. Что касается местных историков, то они расправляются с армянским прошлым с неменьшей лихостью, чем нынешние “антисионистские” историки с еврейским. Утверждается, что армяне массово заселили “Западный Азербайджан” только после русского завоевания в начале 19 века, а памятники древней армянской архитектуры приписываются исчезнувшему этносу кавказских албанцев или объявляются “древнетюркскими храмами”. Исторический ревизионизм самого залихватского толка процветает в Баку с середины шестидесятых годов. Кстати, основателя соответствующей школы З.М.Буниятова в каком-то израильском источнике назвали “большим другом еврейского народа”. Еврейский народ мог бы найти друзей и поприличнее.
По поводу бакинской гуманитарной науки еще в семидесятые годы шутили, что ее уровень намного ниже уровня Каспийского моря. С еврейским прошлым ведут войну и в куда более цивилизованных местах, и соответствующие деятели знают слова “деконструкция” и “нарратив”. В основе, конечно же, лежит одно и то же — тем, кто хотел бы привести мир или какие-то его части к общему знаменателю, очень мешает историческая память некоторых малых народов. Ну прямо ни в какие ворота не лезет…

— Армяне лучше, чем грузины.
— Чем лучше, чем?
— Чем грузины.
Старый анекдот

Как известно, антисемитизма в Грузии мало. И не только потому, что грузины так уж толерантны. Резня и погромы — не в их традиции, но это не значит, что средний грузин не любит поворчать о засилии меньшинств (гордясь при этом “гостеприимством” своей страны). Дело, скорее, в том, что по меньшей мере в Восточной Грузии евреями издавна “работали” армяне.
Суть дела однажды лаконично выразил знакомый грузинский журналист: “Это прекрасно, что у нас торговцами были именно армяне, но скажи на милость, кто любит торговца?” Конечно, в Грузии они были не только торговцами, но и ремесленниками, и даже земледельцами, однако народное сознание запомнило именно армянина-духанщика — эквивалент еврея-шинкаря. В своих “Записках проезжего от Владикавказа до Тифлиса” (1861) Илья Чавчавадзе цитирует высказывания провожатого — грузинского горца: “…горец — добыча торгаша-армянина: дома не ест, не пьет, заработанное оставляет в духане (…). В старину бывало хоть схватишься с врагом, потешишь руку щитом и шашкой, отобьешься от врага. А что поделаешь с торгашом-армянином? От него не отобьешься, не станешь с ним биться! Какая слава для мужчины? Раньше, схватившись с врагом, равный против равного, добудешь, бывало, себе славное имя, а от торгаша какая слава?”
Сорок с лишним лет спустя, в 1902 году Илья Чавчавадзе решил и сам “схватиться” с армянами, только не с духанщиками, а с академическими специалистами. В скандальном памфлете “Армянские ученые и вопиющие камни” его мишенью стали историки и филологи, “трубящие на всех перекрестках о славе и величии их народа и при всяком случае унижающие и стирающие с лица земли грузин”. По правде говоря, сколько-нибудь серьезных грехов в этом плане за армянскими учеными не водилось — во всяком случае ничего и близко сравнимого с нынешним азербайджанским разбоем в отношении армянской истории. Но дело даже не в этом — в половине случаев объектом “критики” были не армяне и/или не ученые. Нападал Чавчавадзе, например, на Сенковского и Н.Я.Марра, не имевших ни капли армянской крови. Досталось и французскому журналисту Кутули, в течение нескольких дней вращавшемуся в Тифлисе в армянских либеральных кругах (не академических) и по недомыслию написавшему, что Тифлис находится в Армении (тогда там и правда было армянское большинство). Замечательно в книге также сопоставление “низменных” армянских пословиц с благородными христианскими заповедями и афоризмами Руставели (хотя в начале своего труда автор и оговаривает, что к армянскому народу как таковому претензий не имеет).
Со времени появления “Вопиющих камней” прошло больше века. Журналиста Кутули если кто-то и помнит, то лишь благодаря Чавчавадзе. Марр, сам наполовину грузин, справедливо признан гордостью грузинской науки, а после смерти подвергся куда более обоснованным нападкам другого соотечественника — И.В.Сталина. В советское время чавчавадзевский памфлет издавался в полном собрании сочинений писателя и помещался там, от греха подальше, в самом конце — после писем. Его автор был канонизирован в 1987 году грузинской церковью и официально именуется святым Ильей Праведным. В сегодняшней Грузии у “Камней” множество читателей и почитателей, с которыми спорить бессмысленно — признанного святого не трожь. Появился и “Кутули наизнанку” — живущий в Тбилиси российский журналист Олег Панфилов, настолько полюбивший Грузию и лично президента Саакашвили, что заразился и грузинской арменофобией. Во всяком случае в своем блоге “Письма из Грузии” Панфилов цитирует “Вопиющие камни” вполне сочувственно. Подобно Чавчавадзе, он враждебен не всем армянам, а лишь неким “хайастанцам” (наверное, различие между теми и другими соответствует различию между евреями и сионистами у антисемитских авторов).
При мысли о Панфилове вспоминается другой русский журналист, проживавший в Грузии — Василий Львович Величко. Этот полтавский дворянин в 1897-1899 годах редактировал в Тифлисе газету “Кавказ”, в которой травил армян и евреев, противопоставляя им грузин и азербайджанцев. В отличие от Панфилова, ведущего из Грузии пропаганду против официальной России, Величко, начиная с девяностых годов девятнадцатого века, стоял на монархических и черносотенных позициях. В те же времена затеял антиармянскую кампанию Чавчавадзе, втянувший в нее и других лидеров грузинской интеллигенции. В числе прочего он в своей газете “Иверия” перепечатывал антиармянские сочинения Величко. Однако, по свидетельству историка и общественного деятеля Э.С.Такаишвили, люди круга Чавчавадзе все-таки боялись идти на тесный контакт с дружественным черносотенцем — слишком мрачная у него была репутация. Тем не менее в 1982 году на конференции молодых филологов в Батуми прозвучал чей-то вполне бесстыжий доклад о нежной русско-грузинской дружбе Величко и Чавчавадзе. Сегодня антиармянские сочинения обоих авторов переиздаются в Баку, чему удивляться, конечно же, не приходится.
Надо сказать, что в своей ненависти к армянам и евреям редактор “Кавказа” последовательно руководствовался принципом “кто любит торговца?” Он писал об “армянах-эксплуататорах”, о “классе кулаков, ростовщиков, темных дельцов, представляющих собой сильно окрашивающий, характерный для этого племени элемент”. При этом отмечалось сходство с евреями:
“Вообще характерных семитических черт в армянском народе сколько угодно: тут и историческая неспособность к мало-мальски устойчивой государственности, и постепенное исчезновение сколько-нибудь авторитетной родовой аристократии, и давнишний переход к подпольной политике теократического строя (…), и значительная расовая склонность к торговле, ростовщичеству и вообще ненасытному стяжанию. Заносчивость и жестокость по отношению к слабейшим и рабское низкопоклонство перед сильными, наконец, удивительная, феноменальная способность к рекламе и ненасытное тщеславие, — все это черты еврейские, только у армян они еще грубее и интенсивнее”.
Случай Величко показывает, что антисемитизм и арменофобия — сочетание вполне органичное. Бывает при этом, что антисемит-арменофоб сам еврей. Классический пример — Исраэль Шамир. С ним все понятно и логично. Но еврей-арменофоб, который даже не антисемит — это не так-то просто постичь…

“…потому что армяне — Амалекова семени, а Амалек — ненавистник Израиля. А живут армяне эти повсюду и ведут торг с полуденными странами и привозят оттуда зелья духовитые, ароматы и пряности и теснят народ Израиля (…), но с Израилем им не совладать, ибо сокрушил силу их Иисус Навин”.
Ш.-Й.Агнон, “В сердцевине морей” .

Августовским днем 1978 года я поднимался по улице-лестнице в Петхаине — еврейском квартале старого Тбилиси. (Название это происходит от словосочетания бет хаим “дом жизни”, что в данном случае обозначает кладбище). На одной из площадок нежился на солнце мужчина лет тридцати, оказавшийся диким грузинским евреем. “Отдыхай!” — предложил он. Из дальнейшего разговора я узнал, что мир держится на нас и что все умные люди евреи — Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин (он и похож), Брежнев, Суслов… Об армянах мой собеседник отозвался в том смысле, что они наши главные враги и подобны мышам. Я попробовал возражать, и мы расстались, недовольные друг другом.
Впоследствии выяснилось, что встреченный мною житель Петхаина — не единственный грузинский еврей, враждебно настроенный к армянам, и что на специфическом грузинском языке, которым пользуется эта этническая группа, армян называют к’амалеки (буквосочетанием к’ я обозначаю гортанный звук, соответствующий в грузинско-еврейском произношении древнееврейскому “аин”).
Как известно, в прежние времена евреи отождествляли окружающие народы с народами, упомянутыми в Библии. Так, немцы именовались “ашкеназ” (скифы), украинцы и прочие православные — “яван” (греки). “Царфат” (Франция) и “Сефарад” (Испания) до сих пор называются по имени каких-то исчезнувших народов. Армяне отождествлялись с Амалеком — тем самым, у которого война с Израилем “из рода в род”. Галицийские евреи называли армян “тимхе” (от тимхе зехер Амалек — “сотри память Амалека”) или “мухеникес”. Это отождествление было известно и на Балканах.
Где корни столь однозначного отношения? Может быть, дело в сходстве армян с евреями? Амалек в послебиблейской мифологии — “тень” Израиля (в юнговском смысле), и вездесущие армяне вполне подходили на эту роль. Более прозаическое объяснение дает текст Агнона, приведенный в эпиграфе: “ведут торг с полуденными странами и привозят оттуда зелья духовитые, ароматы и пряности и теснят народ Израиля”. Теснят, видимо, в торговле. Ирландец Ф.Линч, посетивший в конце девятнадцатого века город Ахалцихе в Юго-Западной Грузии, писал о плачевном положении местной еврейской общины, разоренной армянской конкуренцией. Ну как тут полюбить торговца, особенно если он торгует лучше, чем ты сам?
Если верно это объяснение, выходит, что мы точно так же способны ненавидеть удачливого конкурента, как народы, среди которых мы жили и чья ненависть обращалась на нас. В этом смысле мы ничем не отличаемся от других. Вообще говоря, армянский вопрос для евреев — это вопрос о еврейской уникальности. Средневековый еврей, наверное, испытывал те же чувства к армянскому “Амалеку”, что господин Голядкин у Достоевского к своему успешному двойнику. Но и в нынешние времена для еврейского сознания определенного типа представляет угрозу само существование народа, похожего на нас.
Армянская “притча” для евреев говорит , в частности, о том, что судьба наша только в малой степени может быть объяснена синайским заветом. Армяне в Турции, Азербайджане и Грузии (а также тутси в Руанде, китайцы в Индонезии…) у горы не стояли и трубных звуков не слышали, а все очень знакомо.
Наконец, оказалось, что мы способны возмущаться нехорошими людьми, желающими уничтожить Израиль, а сами при этом вооружаем и обучаем армию, которая сейчас собирается “освобождать” Карабах, а потом, возможно, пойдет и на “Иреван”. Вообще-то у меня нет чувства вины перед другими народами, но в данном случае ясно видно, что никакая мы не овечка среди семидесяти волков, а самый настоящий серый волк номер семьдесят один.
Или, как сказал поэт, “сам-то ты не лучше, сам-то ты не лучше…”

(С сокращениями)

Подготовил

Статьи по Теме

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Back to top button