Наш собеседник – кандидат политологических наук, доцент Ваге Давтян.

Господин Давтян, в ходе официального визита Никола Пашиняна в Иран прозвучал ряд важных заявлений, в частности, было заявлено о готовности Армении стать транзитной страной для иранского  газа. Насколько это реально?

Данный проект, в принципе, не впервые выводится в армяно-иранскую повестку. Об этом говорилось в 1990-х, когда проект армяно-иранского газопровода только разрабатывался, но в прикладное пространство он был выведен в 2015-16 гг., когда по инициативе правительства РФ было подписано соглашение между правительствами Армении, Ирана и Грузии о газовом свопе. Почему своп, потому что имеющиеся в наличии инфраструктуры – газопровод Иран-Армения и распределительные сети Армении – не могут обеспечить транзит, и невозможно через Армению транспортировать газ из Ирана в Грузию и на третьи рынки. Проект не был воплощен прежде всего потому, что, несмотря на соглашение, официальный Тбилиси выступил с заявлением, в том числе, под воздействием азербайджанского лоббинга, о том, что экспортируемого из Азербайджана в Грузию газа достаточно для покрытия внутренних потребностей Грузии, и пока Тбилиси не нуждается в альтернативных источниках.

Следует отметить, однако, что в последние годы газ Грузии поставляет азербайджанский СОКАР, который проводит довольно гибкую политику, устанавливая для Грузии социальные и коммерческие тарифы. Это создает возможность для определенных маневров на грузинском рынке. Но за последние несколько месяцев, из-за девальвации грузинского лари, СОКАР вынужден был пересмотреть тарифную политику. В повестке вопрос о повышении цен на газ для Грузии, и в этих условиях в Грузии может образоваться небольшой рынок, около 10% от общего рынка, который можно обеспечить путем свопа Иран-Армения-Грузия. Правда, для этого нужны трехсторонние согласования,  нужно договориться также с Грузией, которая должна стать импортирующей газ страной.

Еще одно важное обстоятельство – распределительные сети в Армении и, в частности, газопровод Армения-Иран находятся на балансе российского Газпрома, и консультации с Москвой необходимы, хотя я уверен, что воплощение проекта отвечает интересам Москвы, так как КПД газопровода Иран-Армения крайне низок.

В какой мере Грузия заинтересована в таком проекте, учитывая, что ранее Иран заявлял о пилотном проекте с Грузией? Он оказался безуспешным?

Соглашение не было воплощено прежде всего потому, что осенью 2018 года США вышли из договора по иранской ядерной программе и ужесточили санкции. Пакет санкций ограничивает энергетические проекты Ирана. Грузия выступает как геополитический сателлит и провайдер интересов США в регионе, так что, момент санкций здесь может оказывать свое влияние и сдерживать интеграционные намерения Грузии. Но чисто экономически Грузия заинтересована в получении газа, и не только из Ирана, чтобы снизить зависимость от Азербайджана и обеспечить диверсификацию.

Грузия за эти годы утеряла ресурс диверсификации, и даже небольшие тарифные изменения в планах СОКАР могут привести экономику Грузии к серьезным потрясениям.

И все же, почему в 2016 проект транзита иранского газа не получился?

Процесс пресекла Грузия, несмотря на соглашение и на то, что в Армении уже было создано государственное акционерное общество, которое должно было заняться транзитом. В последний момент тогда еще министр энергетики Грузии Каха Каладзе заявил, что им хватит азербайджанского газа. Базовой причиной стала, пожалуй, комфортная для Грузии тарифная политика Азербайджана. Второе – российский фактор: если раньше Россия платила Грузии за транзит своего газа в Армению 10% газа, то в 2016 году Москва предложила пересмотреть модель и платить в рублях. Это не отвечало интересам Грузии, поскольку рубль тогда девальвировал. Кроме того, оппозиция в Грузии была против сделки с Москвой. В итоге Газпрому и правительству РФ удалось добиться своего, и последние 2 года оплата за транзит производится в рублях, хотя вопрос все еще в повестке.

Сейчас ситуация изменилась, и правительство Грузии заявляет о необходимости диверсификации, в том числе, за счет закупок российского газа.

В начале марта Никол Пашинян посетит Брюссель. В контексте иранской темы Европа может рассматриваться как один из конечных получателей иранского газа. Визит в Иран Пашинян анонсировал в Германии. Будет ли об этом идти речь в Брюсселе?

Не думаю, потому что речь идет прежде всего о грузинском рынке. Что касается энергетической безопасности Европы, то в качестве альтернативы российскому газу рассматривается прежде всего Южный газовый коридор Азербайджан-Грузия-Турция-Европа, хотя он и имеет довольно скромную пропускную способность. Кроме того, международные санкции вряд ли позволят крупным европейским компаниям вступить в сделку с Ираном. В то же время, даже если это не будет озвучено официально, разговор за кулисами непременно будет, тем более, что Франция, Германия, Великобритания вырабатывают механизм обхода антииранских санкций.