«Реализуются вечные страхи США»: крушение СССР – крупнейшая геополитическая катастрофа XX века
8 декабря 1991 года были подписаны Беловежские соглашения, которые уничтожили Советский Союз. Шушкевич, Кравчук и Ельцин, конечно, говорили, что Союз был уже мертв и что они спасли империю от кошмара гражданской войны. Это ложь – от первого и до последнего слова.
Распад СССР: «крупнейшая геополитическая катастрофа XX века»
«Распад СССР – это крупнейшая геополитическая катастрофа века». Об этом не раз говорил российский лидер Владимир Путин. И дело не в том, что кто-то потерял какие-то территории или статус. Проблема эта – гуманитарная, всегда подчеркивает президент. Новые границы легко провести на карте, но в жизни это привело к трагедиям: бывшие советские граждане оказались в разных странах, оторванные от своих семей и малой родины.
Вот, только одна история. Многих молодых врачей, которые в 91-ом закончили Томский медицинский институт (сейчас это Сибирский государственный медицинский университет), распределили в Узбекскую ССР. В республике быстро разрастался горно-металлургический комбинат, и в медсанчасти, которые обслуживали моногорода, нужны были новые кадры.
Проголосовав в июне на первых выборах президента РСФСР преимущественно за Ельцина, врачи, полные надежд на будущее, отправились в центр пустыни Кызылкум.
«А что, – рассуждали они, – там тепло, солнечно, много фруктов, и, главное – дают жилье». После жизни в общежитии в сибирском городе всех этих факторов было более чем достаточно, чтобы только радоваться такому распределению. Ну и что, что родители остались далеко, ну и что, что нужно ехать в другую республику: это же одна страна, в любой момент можно купить недорогой билет на самолет и полететь куда угодно.
Но, уже в августе, едва распаковав вещи на новом месте, специалисты поняли, что возвращаться, вероятно, будет уже некуда. В новостях передавали постановление ГКЧП о сохранении действующей конституции и пресечении антиконституционных настроений. А потом показывали, как Борис Ельцин зачитывал с танка «Обращение к гражданам России».
В этот же день начал работу первый «Конгресс соотечественников» – те, кто долгое время жил в других странах, собрались на Соборной площади Кремля на патриаршее богослужение.
В общем, все смешалось в эти дни: постановления ГКЧП, танки в городах, праздник Преображения Господня…
И уже совсем скоро соотечественников стало в тысячи раз больше – так стали называть не только тех, кто уехал жить в дальние страны, но и тех, кто волею судеб и Беловежского соглашения оказался за границей, не покидая своего дома.
Те, у кого была возможность и родственники в России, уехали сразу, в самом начале 90-х. Но у многих путь на родину занял десятки лет, некоторые до сих пор остаются в бывших советских республиках.
Тем, кто не смог уехать в первой волне, в последующие годы это казалось практически невозможным. В конце девяностых – начале двухтысячных очередь в российское посольство, например, в Ташкенте обычно растягивалась на несколько километров. Желающие получить российское гражданство стояли по несколько дней под палящим солнцем и, как правило, получали отказ. Даже если в паспорте в графе национальность было указано «русский», а в качестве места рождения – город Томск, это не было основанием для получения гражданства. Потому что страной рождения была не Россия, а Советский Союз, больше не существующий.
Города, выросшие вокруг Навоийского горно-металлургического комбината, долгое время оставались в Узбекистане русскими анклавами: там было российское телевидение, русские школы, местную валюту – сумы – между собой все называли рублями, а на Новый год смотрели обращение нашего, то есть российского президента.
Там, да и во многих других городах, для обозначения высокого качества чего бы то ни было говорили «русский» или «из России»: на прием предпочитали пойти к русскому доктору, даже малину на базаре рекламировали, убеждая, что ее только что привезли из России.
В других регионах, в той же Бухаре, было сложнее. Там узбеки, опьяненные в первые годы внезапной и непонятной независимостью, относились к людям, ставшим теперь здесь чужими, с нескрываемым презрением. И если дети, которые жили в относительно богатых моногородах, учили узбекский только для того, чтобы сдать школьные экзамены и поступить в вуз, то для остальных это было жизненной необходимостью – русский язык там стали забывать. Правда, не так стремительно, как, допустим, в Прибалтике.
Но со временем русские школы стали закрываться по всему Узбекистану. Никто никого вроде бы не выгонял, но русские люди с узбекским гражданством чувствовали себя все менее уютно, а тяга к исторической родине становилась все сильнее.Новые очереди к посольству России стали расти с 2007 года, когда заработала государственная программа содействия переселению соотечественников из-за рубежа. Выходцы из России и СССР и их потомки получили возможность вернуться и стать полноправными гражданами. Государство предоставляет им работу и оплачивает переезд. Каждый год их число растет: в 2015-ом из разных стран в Россию по программе приехали больше 180 тысяч человек. Программа бессрочна и будет работать, видимо, до тех пор, пока не сможет хотя бы частично ликвидировать последствия той «крупнейшей геополитической катастрофы века».
