В ряду игроков ереванского «Арарата» «золотых семидесятых» всегда выделялся Аркадий Андреасян. В первую очередь манерой игры – обманчиво неспешной, кошачьей какой-то. Он словно убаюкивал соперника, а потом вдруг взрывался неожиданной голевой передачей или собственным невероятным ударом в девятку. Игру маэстро вспоминает Рубен Гюльмисарян.
На футбол меня начали водить еще дошколенком. Первое время я не понимал, почему игрока под шестым номером в «Арарате» трибуны кличут «Виликом». Я спрашивал, как его зовут, мне отвечали – Аркадий. Аркадий же, никакой не Вилик. Вот почему «профессором» его называют — было понятно, и только потом до меня дошло, что Аркадий – не Вилик, а «великий».
В одном из интервью он вспоминал, как в 1979 году его пригласили в венский «Рапид» — тогда этот клуб почему-то очень хотел заполучить именно советского футболиста. Андреасяну который уже считался, да и был, на самом деле, ветераном, это было лестно, ну и материальная поддержка оказалась бы нелишней. Не говоря уже о том, что он оказался бы первым советским, как сейчас принято говорить, легионером, открыв, тем самым, путь советским футболистам в Европу.
Он уже собирался в Вену, когда из ЦК КП Армении пришло известие, что партия не считает его достойным представлять СССР за рубежом. В итоге через несколько месяцев туда уехал Анатолий Зинченко из ленинградского «Зенита».
Хотя, по большому счету, Андреасяну на судьбу грех жаловаться. Титулов и заслуг у него ровно столько же, сколько у других игроков основы легендарной команды, так что повторяться и перечислять их здесь не будем. Тем более что статистики и сухих сведений в Сети хоть отбавляй.
А лично на моей памяти он стал первым – и долгое время единственным – футболистом, способным вести мяч, не смотря на него. Вот играл такой потрясающий дриблер, а на мяч принципиально не смотрел. И попробуй, отбери у него этот мяч – немало соперников приходили в отчаяние от осознания заведомой провальности такой затеи. А мяч висел у него на ноге, как приклеенный.
Андреасян был игроком универсальным. Играя в полузащите, он мог отыграть и в обороне, и голов поназабивать столько, сколько нужно. Собственно, его и ставили в разные участки поля, если возникала на то необходимость. Он строил игру с любой точки, и в этом ему помогало необычное умение – кроме всего прочего, когда не смотришь на мяч, ты получаешь огромное преимущество в видении поля, в ощущении игры, и становишься хозяином положения.
Честно говоря, порой закрадывалась мысль – а ведь если бы кому-нибудь из тренеров пришло в голову поставить Андреасяна в ворота, он стал бы отличным вратарем.
А дело, наверное, было не только в футбольной гениальности, дарованной свыше. Чувство ответственности и строжайшая самодисиплина, плюс трудолюбие, как бы ни звучали эти слова прописными истинами из школьного учебника. И когда на него находил стих, а если одновременно муза посещала еще и Сергея Бондаренко, от восторга замирали все стадионы, такое они выделывали. Но словами этой феерии, конечно, не передать, это надо было видеть своими глазами.
Но среди 65 голов, забитых Андреасяном за «Арарат», один – особенный. Тот самый, Зеппу Майеру из мюнхенской «Баварии», семи чемпионам мира в ее составе, когда Андреасян выиграл «воздух» не у кого-нибудь, а у самого Франца «Кайзера» Беккенбауэра. Он сам в первую очередь вспоминает именно этот гол, как важнейший в жизни.
Аркадий Андреасян на поле был прирожденным диспетчером и стратегом. Его часто сравнивали с покойным Йоханом Круиффом, во многом благодаря которому заурядная в то время (в футбольном отношении, разумеется) Голландия ворвалась в элиту мирового футбола – это когда там придумали тотальную концепцию и весьма успешно опробовали ее в амстердамском «Аяксе».
Действительно, в трактовке футбольной игры у этих двух универсалов было много общего, хотя двойниками их никак нельзя назвать. Да и «летучий» Йохан, надо признать, частенько посматривал на мяч у себя в ногах.
У Андреасяна, говорят, характер не из легких. Так утверждают, но когда просишь пояснить, выясняется, что имеют в виду главным образом требовательность и обязательность. Эти качества людям нравятся только в теории, на практике такие личности причиняют окружающим немало неудобств – тем, что не дают этим окружающим жить и, особенно, работать так, как им вздумается.
«Арарат» 1970-ых часто брал на вооружение, играя с соперниками из нижней половины таблицы, нехитрую, на первый взгляд, схему. Противник владел мячом, наверное, 80% игрового времени, при этом ереванцы не подпускали его к своим воротам. Такие матчи проходили в основном в середине поля, и иногда, несколько раз за игру, Андреасян или Бондаренко (или другие) разрезали длинным пасом команду визави, вперед, на Казаряна с Маркаровым и Иштояном, и «Арарат» побеждал, скажем, 4:0.
Подобную тактику Андреасян пытался внедрить и в тех командах, которые тренировал, но для этого нужны классные исполнители и железная дисциплина. Ни того, ни другого уже не было, тем более в «Арарате» образца Третьей республики, когда армянский футбол сдал позиции совершенно, если не считать пары кратковременных пробуждений.
Поэтому как тренер громких успехов он не добился – разве что вывел в 1993 году бейрутский «Оменмен» в лидеры чемпионата Ливана и в финал кубка этой страны. Ну, и тренировал тот же «Арарат», с перерывами и с переменным успехом. В качестве селекционера Андреасян пытается найти не просто легионеров, знающих правила игры в футбол, но действительно хороших игроков. И, например, наш бразильский соотечественник, Маркос Пизелли, его находка.
Он неудобный тренер, жесткий и требовательный, ершистый, не дающий покоя футболистам и судьям. Но только так – соблюдая жесточайшую дисциплину, тренируясь до изнеможения и через не могу, можно стать большим игроком. Вот Генрих Мхитарян именно так большим игроком и стал, а Аркадий Андреасян усвоил эту простую истину давно.
В конце концов, если бы нужна была Андреасяну спокойная жизнь, он мог бы, не напрягаясь, при нынешнем-то положении дел в армянском футболе, тренировать тот же «Арарат» или другую команду – какой с наших клубов спрос? – изображать деятельность «коуча», иногда что-то выигрывать на отечественных полях, получать зарплату и гонорары, давать послемачтевые интервью из общих фраз, и не особо интересоваться всем остальным.
Но это был бы не Аркадий Андреасян.
