Гнев братской души
Снова эту тему поднимаю,
Снова правду людям расскажу.
Не могу я промолчать об этом,
Снова я про геноцид пишу.
Вижу, как турецкие жандармы
Под руки берут учителей,
Как борзые твари Талаата
Рвут интеллигентов и врачей.
Вереницей смерть людей уводит,
Умирает в муках весь народ.
Женщина беременная просит
О пощаде — ножик ей в живот.
И достанут плод окровавленный,
Хруст кишок, раздастся дикий крик.
Не могу я промолчать об этом,
Не могу я прикусить язык.
Не могу молчать я — вижу фото,
Где один откормленный злодей
Дразнит коркой свеженького хлеба
Маленьких, оборванных детей.
И без слез я не взгляну на кадры,
Где на реях, выстроенных в ряд,
Под палящим солнцем у дороги,
Девушки армянские висят.
Гнев завладевает моим сердцем,
Молотом виски мои стучат,
Если слышу я как отрицают
Массовых убийств армянских факт.
Говорят, что не было такого,
Что тогда стояла тишина,
Просто были перебои с хлебом,
Просто шла гражданская война.
И когда такие слышу речи,
Трудно мне спокойствие хранить,
Хочется сильней взять за загривок
И по морде этой фоткой бить.
Мне плевать на скептиков проклятых,
Кто кричит, что было все не с нами.
Призываю посмотреть на мир я
Широко. Армянскими глазами.
Предлагаю миру я увидеть
Ужас, что сойдет из этих глаз,
На своей земле их вырезали,
Не дождались помощи от нас.
Как могло такое приключиться?
Целый мир убийства те смотрел,
Только ведь никто не заступился,
Помогать никто ведь не хотел.
Пару строк в учебниках лишь школьных
Мы про те события прочтем.
Не узнаем, никого не вспомним —
Вновь их безразличием убьем.
Жертвы к нашей совести взывают,
Только остаемся мы глухи ,
И воззваний мы не замечаем,
Не скребут душевные грехи.
Часто люди говорят при встрече
«Не пиши о них, всем все равно».
Только знайте, я молчать не буду,
Я не буду с вами заодно.
И душе моей не будет стыдно,
Что боролся я и с этим жил,
Что я не был безразличным трусом,
Что армянам лиру посвятил.
Что пытался людям рассказать я
Про кошмар убийств и ужас зверств,
Что не отвернул лицо в незнанье…
Что нашел не на помойке крест.
Ведь не утаишь в мешке иголку.
Верю, час прозрения сойдет,
И признанье факта геноцида
Все равно когда-нибудь придет.
Будет справедливость и расплата,
Не предам забвенью имена,
Слишком много было убиенных,
Слишком страшная была цена.
И не будем мне за это стыдно,
Я в сторонке тихо не стоял,
Я творил, боролся и трудился,
А не просто годы прожигал.
Ваша боль во мне, друзья армяне,
Никогда я братства не нарушу,
Я не просто лиру подарил вам,
Я вам сердце завещал и душу.