Жизнь замечательных людей..Чтобы помнили

Руководители Армении: Яков Никитович Заробян.

Яков (Акоб) Никитович (Мкртичевич) Заробян (Зурабян) родился в г. Артвин Батумской области Российской империи в семье крестьянина-ремесленника.

В середине ноября 1914 г., когда Турция вступила в Первую мировую войну на стороне Германии, семья Мкртича – он сам, жена, дочь и трое сыновей, погрузив на единственного осла нехитрые пожитки, бежала в сторону Батума. Город-порт был уже переполнен беженцами, и они подались к Нахичевану-на-Дону, что под Ростовом.

Ютились в темной сырой лачуге с цементным полом. Отец простыл и слег, а вскоре и умер. Ушел из жизни и младший из его сыновей. Старший сын принял на свои плечи заботу о семье. Не выдержав тяжелых условий труда в обувной мастерской, захворал.

Тогда 10-летний Акоб и пошел работать к родственнику-кустарю как подмастерье по пошиву мягкой обуви, умудряясь еще и учиться в армянской школе-четырехлетке. Семья переезжает в Ростов, где в 1922 г. Яков продолжает учебу в Первой советской трудовой школе-девятилетке второй ступени. Там всерьез осваивает русский язык. Содержит семью, подрабатывая учеником в мастерской кавказских туфель.

В 1925 г. Яков перебирается в Харьков, столицу Украины, куда за год до того переехали мать и сестра. Путь от приказчика в магазине до рабочего пекарни прошел меньше чем за год. Успел вступить в комсомол. На радостях раскрыв комсомольский билет, Акоб Мкртичевич Зурабян с удивлением обнаружил: его записали как Якова Никитовича Заробяна.

Поправок вносить не стал. 1928 год застает его чернорабочим на хозяйственном дворе завода «Свет шахтера». Пилит дрова, дробит чугунные чушки для литейного цеха. Учится на крановщика, затем переходит в литейный цех токарем на новейшем станке ДИП-200 («Догнать и перегнать!» – СССР надеялся догнать и перегнать Америку) (Посетив спустя полвека родной завод, Яков Никитович был крайне удивлен, что его ДИП-200 еще на ходу.)

Когда в конце 20-х годов ХХ века в СССР зародилось движение рабселькоров, Заробян первую свою заметку о разгуле бесхозности на хоздворе поместил в стенгазете «Свет шахтера». В 1931 г. он уже студент факультета машиностроения Харьковского электротехнического института. Его без отрыва от производства он оканчивает в 1938 г.

А в 1932-м ему вручат партбилет. В 1932– 36 гг., как выдвиженец Харьковского горкома партии, трудится в газете «Харьковский пролетарий» на украинском языке, позже переименованной в «Социалистическую Харьковщину» – сперва завотделом по работе с рабселькорами, затем заведующим промышленно-транспортным отделом.

В июне 1936 г. Заробян просится обратно на производство – для работы по основной специальности. На крупнейшем предприятии Харькова – электромеханическом заводе им. Сталина – трудится техником, инженером-расчетчиком, заместителем начальника цеха. Коммунисты завода в октябре 1939-го избирают его секретарем парткома.

27 августа того же года Яков Заробян берет в жены Арпеник Тараянц, уроженку нахичеванского села Кзнут, откуда родом и легендарный Гарегин Нжде.

В октябре 1940 г. Заробян избирается секретарем райкома по кадрам крупнейшего в Харькове промышленного района – Сталинского. Проходит переподготовку в полку управления Харьковского военного округа, а затем – на военных курсах ЦК ВКП(б). С начала Великой Отечественной войны и до вступления немцев в Харьков 24 октября 1941 г., как секретарь райкома партии, Заробян усиленно готовит кадры подпольщиков для развертывания партизанского движения.

В Харькове и области были организованы подпольный обком и 37 райкомов партии. Их работу направлял центр, расположившийся в 100 км от Харькова, в городе Купянске. Там Заробян по заданию ЦК КП(б) Украины и находился до декабря 1941 г. География его военных и партийных командировок выглядит так: Куйбышев – г. Усолье Иркутской обл. – Харьков – Купянск – Воронеж – г. Никольское Сталинградской обл. – Ольховатский район Харьковской обл. – Питерский район Саратовской обл. – Омск.

Там по заданию ЦК ВКП(б) он проработал семь лет – завотделом электростанций обкома партии, замсекретаря обкома по оборонной промышленности и, наконец, с июля 1947 г. – секретарем обкома партии по промышленности. Сдружился с Рубеном Симоновым, главным режиссером Московского театра им. Евгения Вахтангова, когда театр вывезли из Москвы в Омск.

Шла война. Семью (мать, жена и сын) Заробяна эвакуировали в Уфу. Жизнь там оказалась суровой, к тому же местное население к пришлым относилось настороженно, если не сказать – враждебно.

Решением ЦК ВКП(б) от 15 апреля 1949 г. 40-летний Заробян направляется в распоряжение ЦК КП(б) Армении. Так начинается ереванский период его жизни и деятельности: завотделом административных органов ЦК (1949– 50), второй секретарь Ереванского горкома партии (1950–52), зам. министра госбезопасности Армянской ССР по кадрам (1952–53), замзавотделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК (май–ноябрь 1953 г.), секретарь ЦК по промышленности (1953– 58), первый заместитель предсовмина (1958– 60), второй секретарь ЦК (февраль–декабрь 1960 г.), первый секретарь ЦК КП Армении (28 декабря 1960 г.– 5 февраля 1966 г.). Награжден орденами – Красной Звезды, Трудового Красного Знамени и Октябрьской революции. Делегат ХХ, XXI и XXII съездов КПСС, член ЦК КПСС (1961–66), член ЦК КПА (1951–66).

Апрель 1952 г. Заробян назначается заместителем министра госбезопасности Армении.

Из воспоминаний писателя Серо Ханзадяна:

«В одну из наших встреч Заробян сказал: «Интересуюсь делом об убийстве Чаренца и Бакунца. Обоих надо реабилитировать, хотя бы посмертно. А сосланных, кто уцелел, необходимо вернуть».

Ноябрь 1953 г. Заробян – член бюро ЦК, секретарь ЦК по промышленности. При его содействии были пущены Гюмушская ГЭС, электроламповый завод в Ереване, Каджаранский медно-молибденовый и Ленинаканский текстильный комбинаты.

Июнь 1956 г. Под началом Заробяна создается Ереванский НИИ математических машин (Ер. НИИММ).

Теперь о том, как Яков Никитович нашел первого директора для этого НИИ. Будучи проездом в Москве, Заробян приглашает к себе в номер гостиницы «Москва» 28-летнего члена-корреспондента АН СССР, академика АН Армянской СССР С.Н. Мергеляна и предлагает возглавить перспективный институт.

Сергей Никитович пришел с будущей женой. Выслушав секретаря ЦК, задорный ученый вежливо отказывается ехать в Ереван. Тогда Заробян в шутку предлагает ему сразиться в шахматы: если Мергелян проиграет, тотчас идет к министру приборостроения и средств автоматизации СССР и оформляется директором института… Как ни странно, Заробян обыгрывает академика… Так Мергелян и едет на целых 4 года руководить НИИ.

28 декабря 1960 г. Внеочередной пленум ЦК КП Армении выдвигает Заробяна в первые секретари.

1960-й выдался трудным годом: темпы роста крупного рогатого скота в Армении замедлились, а имевший место падеж овец усугубил общую картину. То же наблюдалось по всему Союзу. В январе 1961 года в Москве срочно был созван пленум ЦК КПСС. Речь шла о воспроизводстве продуктов земледелия и животноводства. По обыкновению Хрущев бесцеремонно прерывал едва ли не каждого, кто подходил к трибуне. Досталось и новоиспеченному лидеру армянских коммунистов.

Привожу их диалог.

Хрущев. У вас, кажется, тоже душат овец, как в Грузии и Казахстане?

Заробян. Пока не отстаем в этом вопросе.

Хрущев. А шашлык любите?

Заробян. Сейчас рановато об этом говорить, в это время шашлык не едят.

Хрущев. В это время шашлык не едят, а если передушить баранов, то получится так, что, когда придет время шашлык есть, его не из чего будет готовить.

Заробян. Я об этом скажу.

Хрущев. Ну, послушаем ваш молодой свежий голос.

Уровень воды в озере Севан стал резко падать.

В мае 1961 года Армения принимает Н.С. Хрущева. Обосновав необходимость спасения уникального высокогорного озера, Заробян получает добро от руководства страны на строительство 48-километрового подземного тоннеля Арпа–Севан. А выбить такие деньги было не так уж и просто.

И уже 12 августа было подписано долгожданное постановление Совета Министров СССР № 726 «О мероприятиях по переброске части стока реки Арпы в озеро Севан с целью сохранения его уровня на отметке, близкой к естественным условиям». Взрывные работы начались в 1963 году. Уже переведенный на работу в Москву, Заробян внимательно следил за ходом строительства тоннеля Арпа–Севан, отмечая скорость проходки по схеме, которая висела на стене в его рабочем кабинете.

Апрель 1962 г. В Ереване начался демонтаж 49-метрового монумента Победы, самого высокого в мире, увенчанного 16метровой фигурой Сталина из кованой меди (автор С.Д. Меркуров). Но танком сдернули с постамента лишь фигуру вождя. После февральского 1956 года ХХ съезда КПСС, на котором Хрущев развенчал культ личности Сталина, «отец народов» простоял в Ереване еще 6 лет, тогда как по всей стране его изваяния были скинуты и повержены.

На другой день после сноса величественной фигуры вождя заслуженный инженер Армянской ССР, полковник Аристакес Сагратян вручил первому секретарю ЦК стихотворение своего сына, молодого поэта Ашота Сагратяна:

Не каждый в то время
Под именем Сталин,
От гордости расперт,
Ходил пьедесталом…
А ныне былое
Величие Сталина
Развенчано временем
И рас-пье-де-ста-ле-но.

Полковнику Сагратяну Заробян доверительно и признается, почему не торопился со снятием скульптуры Сталина: «Грузины – наши вековые соседи. В Грузии проживает много армян. Дело это деликатное. Я не мог торопиться с этим».

Оно и так. Грузины оценили жест Заробяна, и его авторитет в Грузии заметно возрос.

Лето 1963 г. Автор настоящих эскизов, простой горисский парень, подал документы в Ереванский политехнический институт им. К. Маркса, на самый престижный тогда новосозданный факультет кибернетики. В тот год на одно место метили 30 человек. И… прошел. Без блата и… денег.

В другие вузы Еревана поступили еще 15 выпускников 11«А» класса горисской средней школы № 2. И все своими силами. Эпоха массовых взяток начнется лет через 13–14, в пору правления протеже Заробяна – Карена Демирчяна (будучи первым секретарем ЦК, Заробян поставил его директором Ереванского электротехнического завода, откуда и начнется карьерный рост последнего).

Проучившись семестр, я был направлен на производственную практику в НИИ математических машин. Днем работал, вечером учился. Время свело меня в НИИ с сыном Заробяна – Никитой. Окончив год назад наш политехнический по специальности «электронные вычислительные машины», он попал в НИИ рядовым инженером.

Простой в общении, сын первого секретаря подкупал скромностью и трудолюбием. И проработал в НИИ 30 лет, до 1996 года, за вычетом трех лет учебы в аспирантуре МВТУ им. Баумана. Пройдет 45 лет после нашей единственной встречи, и он напишет добрую книгу о добрых делах отца – «Яков Заробян и его время» (Ереван, 2008 г., тираж 400 экз.).

Говоря об интенсивном развитии вузовской системы образования, Заробян с гордостью утверждал: «У нас в республике на 10 тысяч человек населения число студентов в 1963–1964 учебном году составило 141 человек, в Финляндии – 65, Австрии – 47, Англии – 44, ФРГ – 40, Турции – 25, Иране – 11».

Здесь уместно напомнить, что все без исключения выпускники вузов Армении обеспечивались работой по специальности.

Лето–осень 1964 г. Заробян тщательно готовился к проведению 24 апреля 1965 года официальных мероприятий в связи с 50-летием геноцида армян.

Хрущев в недоумении, Суслов качает головой, опасаясь вспышки национализма, Микоян, как всегда, колеблется, и лишь Громыко, соглашаясь с Заробяном, замечает: «Только, пожалуйста, без территориальных претензий». Всю ответственность Заробян берет на себя.

К слову будет сказать, пришедший к власти Л.И.Брежнев чинить тому препятствий не стал. 24 апреля 1965 года прошло несанкционированное траурное шествие и митинг на площади Ленина. Вечером того же дня, когда шло официальное собрание в Академическом театре оперы и балета им. Спендиарова, толпа, кидая камни в двери фойе, ворвалась в зал и стала скандировать: «Земли, наши земли!»

Увещевания Католикоса всех армян Вазгена I действия не возымели. Президиум собрания был в замешательстве. Кто-то предложил ввести в город войска. Заробян отмел это, сразу бросив: «Против собственного народа войска не пущу!»

Из записок Серо Ханзадяна:

«В канун 1965 г. народ потребовал от властей отметить 50-летие геноцида армянского народа. Кремль упорно противился этому. Заробян был непреклонен: «Мы отметим этот день нашей скорби. Отметим! И будьте готовы к испытаниям, которые нам устроит Центр». Он показал мне письмо-требование, отправленное им в Москву. Пробежав его глазами, я спросил: «Почему Вы в этом послании корите дашнаков? Они же всегда были верными защитниками интересов народа».

«Ты прав, орел, – сказал Заробян, – нам надо схитрить. Советский Союз – друг Турции. Нужно схитрить. В конечном счете куда важнее, чтобы Москва позволила обелиск поставить». Я ему и говорю: «А почему назвали обелиск «В память об армянах, павших в Первую мировую войну». «Пусть так будет на бумаге называться, лишь бы нам позволили возвести мемориал. Придет время, и народ даст ему истинное название».

Заробян оказался провидцем. Так оно и случилось. Обелиск в народе зовется Егерни – в «Память о жертвах геноцида».

6 октября 1964 г. Заробян подписывает решение ЦК КПА «Об издании Армянской Советской Энциклопедии». Увы, Якову Никитовичу, будучи первым секретарем, не привелось держать в руках ее первый том. Начало издания относится к 1974 году, а завершение к 1987-му. Выпущено было 12 томов плюс дополнительный том «Советская Армения».

Заробян любил и поощрял спорт, хотя кроме шахмат, ни во что не играл. Уважал футбол. В те годы тот был в Армении популярен. В 1965-м, когда команды второго эшелона «Арарат» и «Кайрат» (Алма-Ата) набрали Яков Заробян

равное количество очков, для выхода в первую лигу потребовался дополнительный матч. Игра состоялась на нейтральном поле – в Грозном. Но прежде Заробян слетал в Москву и договорился, что независимо от результата матча обе команды перейдут в высшую лигу. «Арарат» в том матче взял верх.

Любители футбола в Армении и по сей день помнят, как Заробян вытребовал центрального нападающего Саркиса Овивяна, призванного в армию и игравшего в ЦСКА, обратно в республиканскую команду.

5 февраля 1966 г. В Ереване прошел пленум ЦК КПА. Длился он… 17 минут. Заробян без содержательного обсуждения, «в связи с переходом на другую работу», был освобожден от должности первого секретаря. Подобная поспешность почемуто никого не удивила. А между тем все знали, что очередной XXIV съезд Компартии Армении назначен на 3–5 марта, через месяц.

Секретарь ЦК КПСС И.В. Капитонов сухо отметил, что Заробян нетребователен к кадрам, что у него не совсем верный стиль и методы работы, неровное отношение к руководящим работникам. Секретарь ЦК КПА Е.Т.

Асцатрян годы спустя признается, что «инициативную группу» против Заробяна возглавили предсовмина Антон Кочинян и второй секретарь ЦК Ованес Багдасарян, которым удалось вовлечь в интригу и секретаря ЦК Георгия Тер-Газарянца. Именно они вынудили Заробяна подписать шифровку в ЦК КПСС о том, что группа членов президиума ЦК поставила вопрос о его отстранении от должности. Потом, при встрече, Л.И. Брежнев упрекнет Заробяна: «Зачем ты, Яков, подписал ту шифровку в Москву? Не подписал бы, и все». Вот оно, высокое партийное лукавство.

В феврале того же 1966-го С.Н. Заробян убывает в Москву на должность заместителя министра электротехнической промышленности СССР.

В 1974-м Яков Никитович имел шанс вернуться в Армению председателем президиума Верховного Совета. Там скинули Кочиняна, и до власти дорвался Карен Демирчян. Тут-то и явил он свое истинное нутро, приложив все усилия к тому, чтобы зарубить кандидатуру Заробяна. Молодой и амбициозный, он боялся затеряться в тени столь авторитетного руководителя и порядочного, полюбившегося народу человека.

С 1 января 1980 года Я.Н. Заробян выходит на пенсию. Через три месяца уходит из жизни. И хотя умер он в Москве, в прощальной записке просил предать его тело земле в Ереване.

В городском Пантеоне Еревана зачитали и телеграмму великой поэтессы Сильвы Капутикян, отправленную Заробяну еще 24 апреля 1975 года – в день 60-летия черной даты геноцида армян в Турции: «Уважаемый Яков Никитович! В этот прискорбно священный для нашего народа день помним Вас с благодарностью и со склонов Цицернакаберда шлем Вам горячий привет и сердечные пожелания здоровья, бодрости духа».

Из памятных записок секретаря ЦК КПА Егише Асцатряна:

«Как бы то ни было, а Заробян в Армению вернулся. Возлагая цветы на его свежую могилу, я вспомнил, как, незаслуженно освобожденный от обязанностей первого секретаря ЦК, Яков Никитович убывал в Москву. Накануне я обзвонил всю нашу верхушку, предложив устроить ему дружеские проводы. Мне поддакнули, но по сути никто не откликнулся. За два часа до вылета самолета я прибыл в аэропорт. Там никого из наших. Навстречу мне идет Георгий Бадамянц, председатель КГБ. Протягивает руку, спрашивает вежливо:

– Егише Тевосович, Вы Якова Никитовича провожать приехали?

– Да, его, а Вы здесь по какому делу?

– Мне здесь по долгу службы быть положено…

Лицо Заробяна тронула горькая усмешка. Бросаюсь к нему, обнимаю. Краем глаза заметил: чуть поодаль от нас, сбившись в кучу, стоят несколько работников ЦК среднего звена. Яков Никитович шагнул к ним, попрощался с каждым, и мы с ним пошли к самолету. Трап уже был подан. И тут он, мягко улыбнувшись, поведал мне о первом дне своего появления в ЦК:

– Мне показали мой кабинет и подвели ко мне человека, который должен был состоять при мне техническим секретарем. Представили – «Ваш картухар». Меня поразило его столь необычное имя. Слабо к тому времени владея армянским, я не сразу сообразил, что «картухар» – не имя, а по-армянски – секретарь. Мы расхохотались. Крепко пожав мне руку, он взошел на трап и помахал рукой – то ли горе Арарат, то ли мне, единственному провожающему».

Гамлет Мирзоян

ЯКОВ НИКИТОВИЧ ЗАРОБЯН

10-летний Яша начал работать подмастерьем в мастерской по пошиву обуви, одновременно учась в четырехлетней армянской школе.

После переезда семьи в Ростов Яков, наряду с работой в другой мастерской по пошиву кавказской обуви, поступает уже в школу-девятилетку, обучение в которой велось на русском языке.

В 1924г. сестра и мать Якова переезжают в Харьков, через год к ним присоединяется и       Яков. Здесь же он вступает и в комсомол, а с 1928г. начинает работу на заводе «Свет шахтера» – сначала чернорабочим, а позднее крановщиком и токарем. В1931г. Заробян поступает на машиностроительный факультет Харьковского электротехнического института, который без отрыва от производства заканчивает в 1938г.

За шесть лет до этого, в 1932г., Заробян вступает в партию и начинает работать в газете «Харьковский пролетарий», а с 1936г. начинает работу на крупнейшем предприятии Харькова – электромеханическом заводе им. Сталина, где, пройдя путь от техника до заместителя начальника цеха, в 1939г. избирается секретарем парткома завода. В том же году Заробян женился на уроженке нахичеванского села Кзнут Арпеник Тарaянц, с которой счастливо прожил свыше 40 лет, вплоть до своей кончины в апреле 1980г. В июле 1940г. у них родился сын, которого в честь рано ушедшего из жизни деда нарекли именем Никита (Мкртыч). В октябре того же года Яков Никитович избирается секретарем Сталинского райкома КП(б) Укрaины Харькова. В этой же должности Я. Заробян встретил известие о нападении гитлеровской Германии на СССР. Уже утром 22 июня было созвано объединенное заседание бюро областного и городского комитета партии с участием секретарей райкомов и партийного актива города и области. На повестке дня был один вопрос: о переходе на военное положение и перестройке всей работы на военный лад с целью оказания макси­мальной помощи советским войскам.

С начала войны и до вступления немцев в Харьков 24 октября 1941г., райком партии и Я.Н. Заробян как секретарь райкома активно занимались организацией под­полья, подготовкой кадров для развертывания партизан­ского движения, формированием корпуса народного ополчения, организацией строительства оборонительных сооружений на подступах к городу, эвакуацией промыш­ленных предприятий и жителей. Из Харькова Я. Заробян отступал одним из последних в направлении Старый Салтов с группой работников райкома. Они чудом избежали пленения. Об этом пишет в своей книге «Яков Заробян и его эпоха» его сын Никита Заробян: «Когда отец во главе группы партработников выходил из Харькова, они оказались перед развилкой дороги и не знали куда идти. Одно из направлений вело к поселку Никитовка, и отец принял решение двигаться именно в этом направлении. Потом выяснилось, что это было единственно правиль­ным решением. Через несколько часов немецкое кольцо окружения вокруг Харькова сомкнулось. Если бы отец выбрал другую дорогу, то судьба его была бы предреше­на. С евреями и коммунистами немцы в то время не це­ремонились, тем более с партийными функционерами».

Таким образом, имя сына (Никита) стало спасением людей. Семья Я.Заробяна (мать, жена и сын) была эвакуирована в Уфу. Местное население плохо относилось к пришлым. Сам Я.Заробян работал в подпольном обкоме партии в г. Купянске, расположенном в 100 км от Харькова, ездил в военные командировки в Куйбышев, Воронеж, Сталинградскую и Саратовскую области, а позднее (в 1942г.) был направлен в Омск, куда вскоре прибыла и вся его семья. Здесь же в 1944г. в семье Заробянов произошло пополнение – родилась дочь Тамара. Омский период жизни Я. Заробяна продолжился семь лет, последние два года он работал секретарем обкома по промышленности (третий секретарь). В Омске в 1944г. Я.Заробян был награжден своим первым орденом «Красная Звезда» и медалями. Во время войны в Омске находился в эвакуации коллектив московского театра им. Евгения Вахтангова. Яков Никитович сдружился с главным режиссером Рубеном Симоновым, ведущими артистами Николаем Охлопковым, Андреем Абрикосовым и др.

Решением ЦК ВКП(б) от 15 апреля 1949г. Я. Заробян был отозван из омской парторганизации и направлен в распоряжение ЦК КП(б) Армении. Многолетняя мечта Якова Никитовича жить и работать на родине, наконец, осуществилась. Ереванский период жизни и деятельности начинается с должности заведующего административным отделом ЦК КП(б) Армении.

По воспоминаниям бывшего секретаря ЦК КП и одновременно председателя совнархоза Армении Егише Тевосовича Асцатряна, «Я.Заробян был жизнерадостным человеком, среднего роста, с подвижными глазами, широким лбом и редеющими волосами, общительным и словоохотливым собеседником, обладающим большим запасом слов, что давало ему возможность быстро и без труда установить контакт с окружением. Наиболее выраженными чертами характера и стиля его работы были общение с коллективами трудящихся, с народом, контроль исполнения принятых решений или поручений, обязательное рассмотрение и, по возможности, решение поднятых организациями, предприятиями, средствами массовой информации и трудящимися вопросов. Повседневное осуществление этих мер и его деловитость стали причиной популярности Я. Заробяна»’.

6 июля 1950г. Я. Заробян утверждается вторым секретарем Ереванского городского комитета партии. Здесь необходимо пояснить, что в то время второй секретарь горкома фактически являлся руководителем городской партийной организации, поскольку номинально первым секретарем горкома считался первый секретарь ЦК КП Армении. С апреля 1952г. Я.Заробян в течение года работает заместителем министра госбезопасности по кадрам, а в мае 1953г. он назначается заместителем заведую­щего отделом партийных, профсоюзных и комсомоль­ских органов ЦК КП Армении, а через полгода его выз­вали в Москву и предложили занять пост первого секре­таря ЦК КП Армении вместо Г.А.Арутюняна. Одна­ко он отказался, мотивируя это недостаточным еще зна­нием особенностей республики и армянского языка. В результате пост первого секретаря занял С.А.Товмасян, а Я.Н.Заробян решением пленума ЦК КП Армении в ноябре 1953г. был избран членом бюро и секрета­рем ЦК КП Армении по промышленности.

Отказ Заробяна от предложенного ему высокого поста был связан с его повышенной требовательностью к себе и ответственностью за порученное дело. К тому времени он уже довольно основательно познакомился с республикой и начал уже публично высту­пать на армянском языке. Почти пятилетний период работы Заробяна в качестве секретаря ЦК по промышленности был очень плодотворным. Это был период бурного развития новых производственных мощностей в республике и расширения имеющихся.

В этот период вступила в строй Гюмушская гидро­электростанция, Электроламповый завод в Ереване, Каджаранский медно-молибденовый комбинат, Ленинаканский текстильный комбинат, завершено строительство нового здания Коньячного завода в Ереване и т.д. Запла­нировано было строительство в Кировакане заводов по производству искусственного волокна и ацетилцеллюлозы, расширение завода «Поливинилацетат», начато проектирование газо­провода Ставрополь-Тбилиси-Ереван, железнодорож­ной линии Ереван-Агстафа и т.д.

В конце мая 1958г. Заробян был освобожден от обязанностей сек­ретаря ЦК КП Армении в связи с назначением на долж­ность первого заместителя председателя Совета минист­ров Армянской ССР. Здесь Заробян столкнулся с необходимостью руководства в республиканском масш­табе не только промышленностью и энергетикой, но и сельским хозяйством. Однако хорошее знакомство с проблемами развития республики в целом и проблемами развития сельского хозяйства в частности в качестве члена бюро ЦК КПА в течение предыдущих пяти лет поз­волило ему быстро освоиться на новой должности.

В начале 1956г. на совещании в Кремле обсуждался вопрос отставания СССР в области электроники и создания в стране нескольких таких центров. Я.Н.Заробян предложил Н.С. Хрущеву один из таких центров создать в Армении, мотиви­руя это тем, что в Армении существует для этого соот­ветствующая научная, образовательная и технологиче­ская база, прежде всего – развитая математическая школа. Н.С.Хрущеву это предложение понравилось. В резуль­тате, в июле 1956г. был создан Ер.НИИ ММ, первым директором которого был затем назначен, по предложе­нию Я.Н. Заробяна, С.Н.Мергелян – выдающийся ар­мянский математик, член-корреспондент АН СССР.

Далее хотел бы остановиться на воспоминаниях сына Якова Никитовича – Никиты Заробяна. «Кандидатура директора для вновь организуемого научного центра, для которого в республике тогда кадров практически не было, была очень важна. Это должна бы­ла быть фигура, известная в научном мире, и которая должна была бы послужить магнитом, притягивающим специалистов со всего Советского Союза. И в этом отношении кандидатура молодого математика подходила как никакая другая. Однако самого С.Н.Мергеляна адми­нистративная работа не прельщала. Он хотел продолжать свою научную и педагогическую деятельность в Москве. Отцу стоило больших усилий уговорить его возглавить новый институт. В августе 1956г. в номере гостиницы «Москва» я был свидетелем решающего разговора отца с Мергеляном на эту тему. Он пришел с симпатичной де­вушкой, своей будущей женой, актрисой по профессии. Отец предложил ему стать директором на период начала становления нового научного центра, обещал дать в ка­честве заместителя хорошего хозяйственника, чтобы максимально освободить его от административной рабо­ты, обещал обеспечить ему возможность не отрываться от научно-педагогической работы в Москве. В заключе­ние он, в шутку, предложил сыграть с ним партию в шахматы – если Мергелян проиграет, то сразу же дол­жен будет отправиться к министру приборостроения и средств автоматизации М.А.Лесечко для оформления его директором института. Отец любил шахматы и играл примерно на уровне перворазрядника. Он выиграл».

12 февраля I960г. пленум ЦК КПА избрал Я.Н. Заробяна вторым секретарем ЦК КП Армении. В этой должности Я.Н. Заробян проработал до декабря I960 года, вплоть до избрания первым секретарем ЦК КП Армении.

28 декабря 1960г. Я. Заробян был избран первым секретарем ЦК КП Армении. На этом посту он проработал всего пять лет. Очень небольшой срок, однако Яков Никитович сумел добиться рассмотрения судьбоносных для республики проблем. Не все из них удалось довести до конца, однако масштабность его мышления была так велика, что последствия этих решений являются насущными и в наши дни. В их числе – проблема сохранения озера Севан, признание Геноцида армян.

Ни один руководитель Армении, кроме Григория Артемьевича Арутюняна, не оставил такого глубокого следа в ее развитии, хотя почти всем из них судьба отвела гораздо больше времени, чем Я.Заробяну. Начнем с озера Севан. Из-за постоянных пропусков воды на энергетические и сельскохозяйственные нужды и негативных биологических процессов, связанных с уменьшением толщи воды, возникла реальная угроза превращения озера в болото. Проектировщиками была предложена идея строительства сложного гидротехнического сооружения и тоннеля под Варденисским хребтом протяженностью почти 49 км для переброски вод реки Арпа в количестве более 250 млн кубометров в год. Цена вопроса была настолько высока, что его решение всем казалось скорее из области фантастики, чем реальных дел.

6 мая 1961г. в Армению приехал Хрущев и пробыл здесь пять дней. Я.Заробян везет Никиту Сергеевича на озеро Севан. Далее привожу воспоминания вышеупомянутого Егише Асцатряна:

«Я. Заробян обращается к Н. Хрущеву:

— Что было бы, если бы высохла река Днепр?

— Как можно представить высохший Днепр, это же артерия Украины, источник жизни ее народа.

— А если русский народ проснется и не увидит в Волге воды, вся высохла?

Н. Хрущев оборачивается и удивленно спрашивает:

— Ты что, Яша, такие удивительные вопросы задаешь?

И вдруг в это время перед взорами вождей, в высокогорной солнечной чаше, окаймленной горами Варденисского хребта, серебристым блеском красуется великолепное зрелище – озеро Севан. И Н.Хрущев восторженно восклицает:

— Какая красота!

— Да, Никита Сергеевич, но эта красота высыхает, и при нашем поколении озеро может стать болотом и пристанищем змей, лягушек и комаров, какой раньше была большая часть араратской долины.

Н. Хрущев удивляется и даже возмущается, как можно допустить, чтобы такое природное чудо и источник жизни народа высох.

Я. Заробян подробно рассказывает о причине трагедии Севана. Так как он является единственным источником орошения земель араратской долины, воды озера выпускаются на поливы, одновременно вырабатывается на каскаде ГЭС электроэнергия для обеспечения растущих потребностей промышленности и всего народного хозяйства республики.

— А что можно сделать, чтобы сохранить озеро?

— Никита Сергеевич, мы с помощью специалистов и проектных организаций разработали и осуществили ряд мер, которые должны способствовать сохранению озера на возможно высоком уровне. Но самое главное мероприятие не можем провести в Совете министров СССР. Все высшие органы и их руководители в курсе дела, но проблема не решается.

— А в чем заключается суть этой проблемы?

— Вот за той горой течет река Арпа, требуется пробить тоннель и ее воды направить в Севан, — заключил Я. Заробян.

Затем прогуливались на небольшом теплоходе «Анастас Микоян», угощались свежей форелью и за столом более детально говорили о проблеме Севана и путях ее решения».

После детального ознакомления с проблемой, выслушивания других руководителей и специалистов, Хрущев дал согласие на строительство тоннеля, и Совет министров СССР 12 августа 1961г. принял постановление «О мероприятиях по переброске части стока реки Арпа в озеро Севан с целью сохранения его уровня на отметке, близкой к естественным условиям». После этого ЦК КП Армении и Совет министров Армянской ССР разработали и своим постановлением от 29 августа утвердили подробные мероприятия и незамедлительно приступили к строительству тоннеля.

Позже в Москве, докладывая на Президиуме ЦК КПСС о своем визите в Армению, Хрущев сказал: «Я не представлял себе, что в этой горной, полупустынной стране живет такой героический, до конца преданный нам народ». Об этом Я.Н.Заробяну сообщил А.И.Мико­ян.

Что же касается вопроса Геноцида и армянских земель, то хотел бы напомнить, особенно молодым читателям, что в социалистической Армении эта тема была закрыта. Я.Заробян в Москве добивается разрешения отметить день памяти жертв Геноцида армян, в центральной газете «Правда» публикуется статья на эту тему.

24 апреля 1965г. в зале театра Оперы и балета созывается траурное собрание, посвященное 50-летию Геноцида армян в Западной Армении. К сожалению, оно не обошлось без эксцессов. Толпа демонстрантов выбила стекла, не подчинялась милиции, не проявив уважения даже к католикосу Вазгену I. Тем не менее, Я. Заробяну удалось добиться решения вопроса строительства комплекса памятника жертвам геноцида, а также ежегодного проведения торжественно-траурного мероприятия в день их памяти.

С приходом Я.Заробяна в республике бурно развивалась наука. Число научно-исследовательских институтов достигло 85, в том числе открылись такие, как институты тонкой органической химии, биохимии, кардиологии, востоковедения, философии и права, гидропоники и агрохимических проблем, экономики и планирования народного хозяйства и т.п., строился электронно-кольцевой ускоритель института физики, а также целый комплекс предприятий этой же отрасли в Абовяне; недалеко от деревни Гарни был образован космический центр (директор – академик Григор Гурзадян, которого очень ценил академик Сергей Королев); интенсивное развитие получила вузовская система, объекты культуры и спорта (музей М.Сарьяна и Е.Чаренца, спортивный зал «Динамо» на 3500 мест, школа юных гимнастов). Именно благодаря стараниям Якова Никитовича Ереван получил разрешение на строительство метро (вначале называлось скоростным трамваем). Не будем забывать, что метро имеет громадное обороноспособное значение для Еревана, а также косвенно способствует уменьшению выхлопов автотранспорта, которые на сегодня составляют в Ереване 92-93 % от общего количества. К сожалению, после 1989г. ни одна пассажирская станция не была открыта (станция-депо «Чарбах» не в счет). И еще одно. В 1964г. Яков Никитович выдвинул идею строительства АЭС в Армении. Ее значение для Армении трудно переоценить. Это создало базу для интенсивного развития промышленности и спасло от гибели озеро Севан. В феврале- марте 1989г. под давлением некоторых горе–экологов и псевдодемократов, оба работающих энергоблока были закрыты. Это нанесло огромный ущерб стране. Уровень Севана в 1991-1997г. опустился на три метра, отсутствие электроэнергии принесло неисчислимые бедствия населению, не говоря о промышленности. Решение об остановке АЭС было признано ошибочным, и 5 ноября 1995г. второй блок был вновь запущен. Еще более сильным аргументом правоты Я.Заробяна является то, что в 2006г. руководство Армении приняло решение о строительстве новой АЭС. Другой альтернативы энергетической безопасности Армении нет.

В 1964г. к власти в СССР пришел Леонид Ильич Брежнев.

В свое время он учился в одно время в партшколе вместе с председателем Совета министров Армении Антоном Ервандовичем Кочиняном и всячески подчеркивал это. В Армении это почувствовали. Сложилось своеобразная оппозиция в лице А. Кочиняна, второго секретаря ЦК О.Багдасаряна и секретаря ЦК Г.Тер-Газарянца. Они подвергают обработке других членов бюро, на стороне Я.Заробяна остаются только Г. Арзуманян, М.Мелконян и Е.Асцатрян, причем сам он, будучи приличнейшим человеком, в голосовании бюро не участвовал (это и предопределило результаты). 5 февраля 1966г. в Ереване с участием секретаря ЦК КПСС И. В. Капитонова состоялся пленум ЦК КП Армении, на котором первым секретарем был избран А. Кочинян. Якову Никитовичу было предложено на выбор несколько должностей, в том числе посла СССР в иностранном государстве, но он остановил свой выбор на заместителе министра электротехнической промышленности СССР. Он считал, что в этой должности принесет больше пользы своей стране и любимой Армении. Особенно он опекал те 23 предприятия электротехнической промышленности в Армении, которые напрямую ему подчинялись.

В рабочем кабинете Я. Заробяна висела карта Армении, на которой он отмечал ход строительства тоннеля Арпа-Севан, а также строящиеся электростанции .

В 1974г. для Я.Н. Заробяна открылась воз­можность возвращения в Армению. Там произошла очередная смена власти. Первым секретарем ЦК КП Арме­нии был избран К.С.Демирчян, который до перехода на партийную работу был директором Ереванского электро­технического завода, находящегося в подчинении мини­стерства, электротехнической промышленности СССР, и Заробян хорошо знал его, тем более, что в декабре 1962г. он сам фактически назначил его на эту должность. Рассматривалась кандидатура Я.Заробяна на должность председателя президиума Верховного совета Армянской ССР, однако в конце концов на эту должность был избран другой человек. Молодой и амбициозный Демирчян не хотел с самого начала оказаться в тени авторитета Заробяна.

Первого января 1980г. Я. Заробян вышел на пенсию, а через три месяца его не стало. Умер он в Москве, однако похоронен в Ереване, согласно его воле.

Среди многочисленныx соболезнований, пришедших со всех концов Союза, была и телеграмма от поэтессы Сильвы Капутикян, которая заканчивалась словами: «Имя Якова Никитовича еще долго будет жить в сердцах народа. Вечный огонь в Цицернакаберде горит и в память Заробяна».

Строительство комплекса ЦИЦЕРНАКАБЕРД было санкционировано центральными и местными советскими властями. Приверженцем этой версии является директор национального архива Армении Аматуни Вирабян.[2]. Инициатором идеи стал первый секретарь ЦК КП Армении Яков Заробян, который в 1964 году составил докладную в центральные органы власти с предложением построить «монумент в память о погибших армянах в Первой мировой войне». В качестве мотивации последних в данном вопросе Вирабян предполагает намерение укрепить влияние на Спюрк (армянскую диаспору) в русле советской пропаганды. В 1963—1964 годах Спюрк деятельно готовился отметить мрачный юбилей 50-летия Геноцида армян.

Статьи по Теме

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Back to top button