Кочарян пришел кровью и ушел кровью. Арам Саргсян

Ответственность за то, чтобы призвать всех к порядку, Кочарян берет на себя, а вот уже по части обвинения по конкретному делу всю ответственность он уже намеком переводит на Сержа Саргсяна.

Роберт Кочарян дал интервью на тему событий 1 Марта, говорил о «Еркрапа», генерале Манвеле и министре обороны. Интервью Кочаряна получилось противоречивым. По сути, с учетом его содержательных и подстрочных акцентов, можно сказать, что интервью, по сути, является также его показаниями, первыми показаниями, конечно, неформальными, как свидетеля по делу 1 Марта.

Во всяком случае, его пригласили на допрос, однако руководитель его офиса сообщил, что Кочарян будет в Ереване не ранее 25 июля. Но он сказал, что Кочарян готов дать показания. А его первые, заочные, неформальные по сути показания получились достаточно противоречивыми.

Он с одной стороны пытается остаться в роли «единственного мужчины», и показать, что приструнил и «Еркрапа», и генерала Манвела, и всех вероятных «раскольников» в ВС и в правоохранительной системе, а с другой стороны, так сказать, отказывается от тайного приказа 0038 Министерства обороны, говоря, что министр Микаел Арутюнян самостоятельно подписал этот приказ, и для этого вовсе не было необходимости в согласии президента. То есть, решивший вопросы, по его же словам, без лишних обсуждений Кочарян в вопросе Микаела Арутюняна умывает руки.

Более того, он эту ответственность косвенно перекладывает на Сержа Саргсяна, говоря, что решения по вопросам обороны и безопасности, согласно Конституции того времени, находились в ведении исполнительной власти. А дело в том, что после конституционных изменений 2005 года главой исполнительной власти считался премьер-министр. А премьер-министром в то время был Серж Саргсян – официально новоизбранный президент, который однако, пока не вступил в свою должность.

То есть, очевидно, что Роберт Кочарян ответственность за действия Микаела Арутюняна оставляет на Серже Саргсяне. То есть, ответственность за то, чтобы призвать всех к порядку, он берет на себя, а вот уже по части обвинения по конкретному делу, которые несколько дней назад были представлены Арутюняну, всю ответственность он уже намеком переводит в сторону Сержа Саргсяна.

Микаел Арутюнян, как известно, не в Армении, начальник СНБ заявил, что он выехал из Армении до того, как ему были предъявлены обвинения. Почему же позволили, ведь могли же иметь оперативную информацию и пресечь выезд, или предъявить обвинения еще раньше – все это вопросы, которые, вероятно, не имеют простых ответов.

Неразумно думать, что «теоретически» проходящий по делу 1 Марта какой-либо высокопоставленный чиновник признает вину после первой же, даже второй, третьей, десятой, так сказать, попытки, предпринятой правоохранителями. Следовательно, здесь задача состоит в том, насколько профессиональной окажется правоохранительная система, а в данном случае – группа, расследующая дело 1 Марта, ССС, чтобы в случае непризнания ими вины, а также нахождении в розыске раскрыть дело полностью, с неопровержимыми доказательствами.

Кочарян говорит, что Микаел Арутюнян не был обязан согласовывать с ним этот приказ. Есть ли кто-то, кто поверит, что Микаел Арутюнян, который, кстати, был так сказать министром-ставленником, и в действительности ничего не решал в армии, в одиночку пойти на такой шаг?

Но в то время был и начальник Генштаба Сейран Оганян, который был также одним из доверенных чиновников Роберта Кочаряна. Сейран Оганян не мог быть не в курсе о внутреннем приказе, поскольку был главой Генштаба ВС, а затем вместо Микаела Арутюняна стал министром обороны, и который по поводу 1 Марта чаще мелькал на телеэкранах, нежели Микаел Арутюнян.

Следовательно, мог ли Оганян быть в курсе этого внутреннего приказа – а не быть он попросту не мог, и не поставить о нем в известность своего верховного главнокомандующего, сказав ему, что есть такое решение министра обороны? Ведь речь шла об использовании во внутренних вопросах армии страны, находящейся в войне. Не мог.

Следовательно, если Кочарян перекладывает ответственность на Сержа Саргсяна, хотя бы и косвенно, то он мог бы как верховный главнокомандующий пресечь эти решения, если они были ему, так сказать, не по душе.

В любом случае, очевидно, что части Специальной следственной службы назревает момент очной ставки Сержа Саргсяна и Роберта Кочаряна, а может быть и, так сказать, перекрестных допросов, включая также Сейрана Оганяна и тогдашнего начальника Полиции Айка Арутюняна. А бывшего главы СНБ Горика Акопяна уже нет в живых.