Наш собеседник – директор Армянского центра стратегических и национальных исследований Манвел Саркисян.
Господин Саркисян, в парламенте создана комиссия по изучению обстоятельств Апрельской войны 2016 года. Может ли комиссия дать ответы на насущные вопросы, и должен ли этим заниматься парламент?
Россия предоставила объявленному Арменией в розыск Миграну Погосяну временное убежище. Может ли это быть связано с созданием комиссии в Армении? Например, с выяснением вмешательства России в Апрельскую войну?
Не знаю, но до войны также было множество заявлений, которые нужно изучить. Очевидно, что Россия удерживала Армению в угоду Азербайджану. Что касается Миграна Погосяна, то я не знаю, кто он такой, но он фигурировал в деле в связи с Апрельской войной. До этого были скандалы, связанные с его оффшорными счетами и Алиевым. Потом он вдруг подал в отставку, заявив, что не желает, чтобы его имя связывали с Алиевым. Это одна из основных фигур, которых следует допросить, чтобы выяснить, какие могли быть связи и что это значит. В конце концов, Сержа Саркисяна тогда обвиняли в договорной войне, в том, что он получил за это деньги. Помните, Андриас Гукасян выяснил, что в некоторых случаях Серж Саркисян явно врал, появились кадры, которые разоблачили эту ложь, и двоих арестовали. Это важные вопросы – за что посадили этих людей?
Надо раскрыть все эти вопросы, чтобы люди были уверены в том, что они не представляют угрозу, и общество должно знать об этом. Многие высокопоставленные командиры того времени уже ушли из армии, и шансов раскрыть правду сейчас больше.
Власти заявили о намерении хирургического вмешательства в судебную систему. Могут ли эти меры быть эффективными? Многие судьи говорят, что это процесс, попирающий их честь и достоинство. Можно ли вообще добиться революции в судебной сфере?
Честный судья должен быть только рад веттингу и продемонстрировать свою чистоту. А если судья преступник, он, ясное дело, будет апеллировать к своей чести. Люди, которые сколотили миллионные состояния, разрушили тысячи судеб, отняли собственность, ссылаются сейчас на свое достоинство.
Может ли веттиниг стать эффективным инструментом?
Если серьезно подойти к задаче, то, да. Судебной системы в Армении не было, ее создали. Теперь многие говорят – ой, судей бьют. Многие меня раньше убеждали, что в Армении нет судов, есть только коррупция. Теперь эти же люди стоят горой за судей. То есть, стоит задача создать новую судебную систему. Надо выписывать специалистов, изучать мировой опыт. Выстраивать судебную системе нелегко. Судебная система есть только в самых развитых странах. Если Армения заявила, и Запад приветствовал и обещал помочь, то нужно относиться к этому серьезно. Это вопрос нашего будущего.
То есть, сейчас мы формируем новую систему?
Конечно. Однажды меня тоже судили в административном суде. Я специально пошел посмотреть, чем занимаются люди. Какие-то людоеды, в черных одеяниях получают указ съесть того или иного человека и спокойно делают это. Им было плевать на все, потому что казалось, что так будет вечно. Теперь если я пойду и расскажу во время веттинга, что судья свершил беззаконие, что ответит судья? Пусть скажет, что им приказывали, пугали.
Почти каждый день – акции протеста. Есть мнение, что угроза реваншизма, контрреволюции сохраняется.
Какой реванш? Целый год одно и то же. Если в стране существует механизм свободных выборов, то конец. Реванш может случиться только в отсутствии механизма выборов. В Армении нет оппозиции, формируются новые партии, есть надежда, что они состоятся, хотя я сомневаюсь, что при нынешнем законе о партиях это возможно.
