Старые лестницы и узкие проходы с улиц Прошяна, Сарьяна, Парояна и Лео ведут в скрытый город в городе. Когда вы оказываетесь в этом не попавшем на карты мире с его деревянными дверями, асимметричной кладкой стен и переулками-лабиринтами, то переживаете настоящее приключение в старом Ереване. Жители района, чьи двери и сердца открыты, радушно приглашают вас на чашку кофе. Пока ваши глаза «ощупывают» и запоминают замысловатые детали обстановки, люди рассказывают вам историю своей жизни и подчеркивают, что живут в старейшем районе Еревана.
Исторически Конд был одним из трех главных районов Еревана. Взгромоздившийся на холме, он получил название по расположению — «длинный холм». В XVIII веке основными жителями района были армяне, занимавшиеся сельским хозяйством — садоводством и скотоводством. Когда Ереван находился под властью турок и персов, Конд назывался Тапабаши — «вершина холма». На протяжении веков Конд был одним из самых живых районов Еревана, там существовало несколько этнорелигиозных общин. Например, боша, или кавказские/армянские цыгане. Историк, критик и фольклорист Ерванд Шахазиз в своей книге про Ереван (1933) отмечал, что на территории церкви Сурб Ованес жили 46 семей, они активно участвовали в городских делах. Согласно данным этнографа Гамлета Саргсяна, в 1830 году из 4300 жителей Конда 1568 были армянами, 2537 — татарами, а 195 — боша.
Семейство Мелик-Агамалян
Конд также был «резиденцией» семьи Мелик-Агамалян. Согласно Шахазизу, они владели несколькими зданиями и земельными участками. На протяжении веков церковь Сурб Ованес была известна как их родовой храм, в пользу которого они регулярно жертвовали деньги. Они же восстановили храм после землетрясения 1679 года. Имя Мелик-Агамалян можно найти на одной из его стен. Семья считалась одной из богатейших и известнейших в Старом Ереване, но для современных жителей Конда они известны прежде всего щедрой поддержкой беженцев, которые нашли в Ереване убежище в годы геноцида.
Потомки Агамалянов пострадали в годы сталинских репрессий. Последний представитель этой благородной фамилии, Саша Агамалян, был выброшен из собственного дома в Конде и доживал свои дни в подвальной комнате.
Сейчас в Музее истории Еревана можно увидеть золотые часы, которые Мелик-Агамаляны получили в подарок от императора Николая I за заслуги в Русско-персидской войне. Их дом, построенных из черного туфа, стоит полуразрушенный у входа в квартал. Это единственное напоминание о некогда процветавшей фамилии.
Мечеть
Мечеть Тапа Баши, построенная в 1687 году, не сохранилась. Но ее руины стоят по сей день, они входят в список исторических памятников и охраняются правительством Армении. Когда мусульманское население по большей части покинуло Ереван в начале XX века, в мечети стали селиться армянские беженцы. Как вспоминают жители, «огромный купол» мечети, чей облик выдает персидское влияние, рухнул более двух десятилетий назад, через несколько лет после Спитакского землетрясения.
Современный Конд
Хотя в узких переулках Конда легко затеряться, знайте, что у района три главных улицы — Руставели, Симеона Ереванци и Конд. Многие дома покрыты виноградными лозами, а на пересечении улиц есть родники.
Район привлекает внимание, но сами его жители чувствуют себя забытыми и брошенными — как городскими, так и республиканскими властями. Разговоры с местными обнажают разочарование в том, что прежние власти так и не решили проблемы, с которыми они сталкиваются в своей повседневной жизни — отсутствие бытовых удобств, плохие дороги и т.п. Пожилая женщина, сторонница Карена Демирчяна, уроженца Конда, который хотел улучшить социально-экономическую ситуацию в районе, надеется на какую-то реакцию со стороны муниципальных властей.
Как и семья Демирчяна, многие жители Конда являются потомками выходцев из Западной Армении — из Вана, Муша, Эрзерума. Хотя мусульмане, азербайджанцы и персы, жили в Конде в начале XX века, очень немногие оставались там до позднесоветского периода. Кое-кто из жителей вспоминал, что они дружили с азербайджанскими соседями, некоторые из которых были «ворами в законе». Этот же человек рассказал, что в районе когда-то жили турки, езиды, евреи и боша .
Историческое значение
Архитектор Севада Петросян, который исследовал Конд со своим коллегой Сархатом Петросяном, отмечает, что ценность Конда определяется не только архитектурными памятниками вроде церкви Сурб Ованес, руин мечети или особняка Агамалянов, но тем, что схема расположения улиц сохранилась с XVIII века. «Более того, особенным Конд делают его жители. Это одно из тех редких мест, где люди живут поколениями», — объясняет Петросян. Именно эта многопоколенческая связь объясняет, почему жители Конда скорее идентифицируют себя с родным районом, нежели с Ереваном.
Тем не менее, из-за невыносимых бытовых условий — отсутствия центрального водоснабжения, изношенности зданий, дворовых построек, — люди пытались самостоятельно перестраивать свои дома, из-за чего утрачивалась их историческая целостность. Хотя это и разрушает уникальный ансамбль Конда, Петросян говорит, что у людей просто нет иного выхода.
Возрождение?
Хотя Конд пытаются реконструировать аж с 1930-х годов (он фигурировал в генплане Таманяна), ни один из проектов не был реализован. «У Таманяна была идея превратить Конд в музейный район, он всегда попадал в планы по реконструкции», — говорит Севада.
Последний заметный проект подобного рода инициировал Карен Демирчян в 1980-х. Он хотел превратить родной район в ереванский Монмартр. Власти объявили Конд местом выдающегося значения. Проект по реконструкции, который находился под личным контролем Демирчяна, разработал молодой архитектор Аршавир Агекян. Из-за землетрясения 1988 года, а также ухудшения социально-экономической ситуации в республике, проект так и остался на бумаге. В 2000-е годы появились новые инициативы, но и те закончились ничем.
Сейчас подобных планов не наблюдается, но Севада Петросян все равно верит в будущее Конда. Он считает, что даже при минимальных инвестициях район может превратиться в потрясающее место. Сейчас это единственный район Еревана, у которого есть потенциал превратиться в центр ереванского туризма.
Источник: Arpine Haroyan, Hovhannes Nazaretyan
