Я не выдержу изгнания из детства. Я вообще против изгнаний и гонений! Мои призраки! Мне с вами лучше, чем с теми, кто живы. Я вас люблю больше, чем тех, кто любит меня!
Легендарная актриса театра и кино Софико Чиаурели, которую Сергей Параджанов боготворил, говорила про мастера: «Я жалею людей, которые не знали Сергея, не были с ним знакомы и не прикасались к этому потрясающему, гениальному, сумасшедшему. Он был сумасшедший, но он был гений».
Сергей (Саркис) Параджанов родился 9 января 1924 года в Тбилиси. Мальчик стал долгожданным сыном после дочерей Анны и Рузанны в армянской семье антиквара Иосифа Параджанова и Сиран Бежановой. От отца Сергей унаследовал любовь к красоте и изяществу, художественный талант, от матери – артистизм и энергетику, страсть к театрализованности.
Необходимо установить источник света! Я боюсь, чтобы Отец не утратил характер.
Детство Сергея прошло в атмосфере, напоминающей музейный антураж и лавку старьевщика одновременно. Повсюду дорогие статуэтки, старая утварь, ковры, картины и фотографии — все это режиссер сохранит в своем быту на долгие годы. Не зря современники шутили, что Параджанов «живет внутри натюрморта».
Не существует чуда-существует только любовь!
С 1932 по 1942 годы мальчик обучался в русской школе. Учился не блестяще, но некоторые предметы понимал и любил. Интересовался естествознанием и историей, а врожденные таланты тянули к музыке, рисованию и литературе. Особенно потрясли юношу «Ашик-Гариб» и «Демон» Михаила Лермонтова, «Бахчисарайский фонтан» Александра Сергеевича Пушкина.
В школе я плохо учился, — объяснил Параджанов, — так как часто пропускал занятия. По ночам у нас все время были обыски, и родители заставляли меня глотать бриллианты, сапфиры, изумруды и кораллы, глотать, глотать… (он показал)… пока милиция поднималась по лестнице. А утром не отпускали в школу, пока из меня не выйдут драгоценности, сажали на горшок сквозь дуршлаг. И мне приходилось пропускать уроки.
По окончании школы, в 1942 году, поступил на строительный факультет Тбилисского института инженеров железнодорожного транспорта. Но быстро понял, что выбрал профессию не по душе. Юношу тянуло к творчеству, он сдал документы в Тбилисскую консерваторию на вокальное отделение и в хореографическое училище при Оперном театре. Поступил в оба и умудрялся учиться в двух заведениях.
В 1945 году, после войны, перевелся из Тбилисской консерватории в Московскую, стал студентом прославленного педагога Нины Дорлиак. Творческая жизнь столицы познакомила парня с кинематографом. Завороженный этим видом искусства, Параджанов оставил консерваторию и поступил во ВГИК на режиссуру. Наставником Сергея стал известный режиссер и педагог Игорь Савченко, а после смерти последнего — Александр Довженко.
В 1951 году Сергей с отличием окончил ВГИК и уехал в Киев, где уже ранее начал работу на киностудии им. Довженко в качестве ассистента режиссера. Здесь он создает первые картины своей фильмографии: молдавскую сказку «Андриеш» (1954), социальную драму «Первый парень» (1958), мелодрамы «Украинская рапсодия» (1961) и «Цветок на камне» (1962).
Однако ни одной из этих работ мастер не доволен в полной мере. Сюжетность, идейность и рамки всепоглощающего реализма не давали режиссеру живописать собственную картину мира. Параджанов «прозрел» после фильмов Андрея Тарковского.
«Теперь я знаю, как снимать кино».
Так воскликнул он после премьеры «Иванова детства», осознав, наконец, что пленку можно, по сути, превратить в полотно художника.
Однажды в свой день рождения режиссер ходил по киевским улицам и приглашал всех встречных знакомых к себе домой. Они и пришли — почти сто человек. Конечно, в квартиру все не вместились, но именинник нашел выход в своем стиле. Он расстелил на лестнице во всем доме ковры — с первого до пятого этажа, и рассадил гостей на них. Так день рождения и прошел: именинник ездил на лифте между этажами, произнося тосты, а гости пили за его здоровье на лестнице.
В 1964 году режиссер снял картину «Тени забытых предков» по произведению Михаила Коцюбинского. В основу сюжета легла гуцульская история, перекликающаяся с отношениями Ромео и Джульетты, в фильме это Иван и Маричка – юные представители враждебных кланов, влюбленные друг в друга. Любовная драма разворачивается на фоне колоритной этнографической пестроты гуцульского народа (жители Карпат).
Известно, что для съемок прославившего Параджанова фильма «Тени забытых предков» режиссер решил выкрасить скалы под Косовом (Украина) синькой. По мнению мастера, такой пейзаж смотрелся намного интереснее и эффектнее оригинала, да и с зеленой листвой камни более красиво контрастировали. После съемок картины скалы в том месте еще долго оставались синими.
В 2010 году сербский режиссер Эмир Кустурица назвал «Тени забытых предков» лучшей картиной в мире. «Тени» по праву считаются одним из самых поэтичных и метафоричных фильмов Сергея Иосифовича.
Неординарный художественный вкус, помноженный на безграничную фантазию режиссера, позволил создать без преувеличения киношедевр. И это признали не только мэтры отечественного кино, поставившие «Тени…» в один ряд с такой «нетленкой», как «Баллада о солдате» Григория Чухрая, «Летят журавли» Михаила Калатозова.
Телеграммы со словами восхищения и поздравлений слали мастеру Микеланджело Антониони, Жан-Люк Годар, Федерико Феллини, Акира Куросава. Фильм получил 28 призов в 21 стране. В их числе награды на Всесоюзном кинофестивале в Киеве, премия Британской академии, при¬зы на фестивалях в Риме, Мар-дель-Плате, Салониках и др.
Как-то в Киеве Параджанова пригласили как консультанта по шумному делу о перекупке ценностей. Следователь: «Вы знаток ювелирного искусства, коллекционер, эксперт. Не могли бы вы сказать, кто мог быть покупателем этих драгоценностей?» — «Запросто, — улыбается Параджанов, — если вам, то запросто». — «Кто?!» — следователь уже мысленно потирает руки в предвкушении раскрытия дела. «Мадам Шелест (жена первого секретаря ЦК Коммунистической партии Украины)», — отвечает Параджанов.
Успех вдохновляет режиссера на ленту «Киевские фрески», но оригинальная задумка – отказ от всех ограничений в кадре и даже от актерских диалогов – пришлась не по нраву чиновникам. Они обвинили Параджанова в «мистическо-субъективном» отношении к искусству. Понимая, что в Украине ему не дадут работать, Параджанов оставляет неоконченную картину и уезжает в Ереван.
Здесь режиссер работает над фильмом об армянском поэте XVIII века Саят-Нове. В одноименной картине перед глазами зрителя проходят 3 жизненных этапа поэта – детские годы, юность и зрелость. В фильме нет диалогов героев и закадрового монолога. Вся ценность картины исключительно в богатстве и самобытности изображения.
Судьба картины оказалась непростой: сначала ее производство было одобрено худсоветом, но после окончания съемок, когда Параджанов уже был замечен в ряде антигосударственных выпадов, комиссия «вдруг» усмотрела в ленте «грубое искажение образа поэта и чрезмерное проявление мистицизма». Ее вернули на доработку, которую совершал уже не Параджанов. В итоге фильм вышел в прокат ограниченным тиражом и под другим названием — «Цвет граната». Но он все равно считается одним из ярчайших образцов творчества мастера.
После истории с «Саят-Новой» режиссер вернулся в Киев в 1969 году, где в силу запрета на съемки начал писать сценарии (к фильмам «Давид Сасунский», «Демон», «Икар» и др.), но вскоре попал в серьезную опалу после публичной критики партийного руководства и осуждения цензуры в 1971 году.
Последствия не замедлили сказаться: в 1972 году были остановлены съемки его картины «Интермеццо», год спустя мэтр попал под следствие, а вскоре был осужден.
В жизни режиссера было 2 срока заключения, после которых отношение к его творчеству пересмотрели, и последнее десятилетие своей жизни Сергей Иосифович мог работать, не оглядываясь на цензуру, и наслаждаться мировым признанием своего творчества.
Однажды Параджанова вызвали «на ковер». Огромный кабинет. Суровый хозяин кабинета. «Ну, с чем пришли?» — спрашивает высокий чин. «С нежностью», — ответил Параджанов, трогательно хлопая ресницами. «Что-что?» — хозяин оторвал глаза от государственных бумаг и выпучил их на гостя. «Дело в том, что на ручке вашего кабинета изображена лира, — горячо объяснил Параджанов. — Следовательно, вы художник в душе. А художник всегда поймет художника!» Хозяин кабинета встал, прошел к двери, осмотрел ручку, хмыкнул, почесал мощный затылок и восхищенно сказал: «Сколько здесь сижу, не замечал! Острый глаз, черт!». Встреча эта, как говорят, закончилась обещанием первого лица всячески поддержать Параджанова, помочь ему и словом, и делом.
В 1983-м режиссер начал работу над лентой «Легенда о Сурамской крепости». Фильм-легенда о молодом горце, снятый в тандеме с Давидом Абашидзе, получил несколько кинонаград. Провозглашенная в 1985 году перестройка дала творческой интеллигенции больше свободы, чем воспользовались друзья Параджанова, чтобы организовать его выставку живописи, которая с успехом прошла в Москве и Ереване.
После картины «Арабески на тему Пиросмани» режиссер берется за фильм «Ашик-Кериб» по одноименному произведению Лермонтова. Эта лента, посвященная памяти Андрея Тарковского, получила приз на Роттердамском и Стамбульском кинофестивалях, была показана на фестивале в Венеции. Мэтр побывал во многих городах США и Европы, познакомился с Марчелло Мастроянни, Ивом Сен-Лораном и другими выдающими современниками. Многие из них посещали его гостеприимный дом в Тбилиси.
В 1989 году Параджанов приступил к съемкам автобиографичного фильма «Исповедь», который так и не был закончен в связи с безвременной смертью режиссера.
Еще в молодости Параджанов выступал в поддержку творческой интеллигенции, преследуемой за прогрессивные идеи. В 1965 году поддержал диссидентов-шестидесятников, за что не был выпущен за границу. В 1968-м выступил против цензуры фильма «Андрей Рублев», подписал «Письмо-протест 139» против политических судебных процессов в Украине.
Словом, опальный режиссер давно был «на крючке» у КГБ, и в 1973 году, после очередной крамольной речи, Параджанова в спешном порядке арестовали, предъявив «обвинения в мужеложестве и организации притона». По свидетельству очевидцев, дело было наспех состряпано на основе анонимного доноса. Вскоре появился и первый свидетель, обвинивший Параджанова в изнасиловании.
Сам режиссер не отрицал на суде свою бисексуальность, но факт насилия не подтверждал. В итоге Киевский областной суд приговорил Сергея Иосифовича к 5 годам лишения свободы. Годы заключения в тюрьме Параджанов вспоминал как страшное испытание, в котором было все: и побои, и голод, и унижение, и попытка суицида.
Параджанов редко получал письма от друзей. Зато с пугающей тюремное начальство регулярностью приходили международные телеграммы от некоего Ф. Феллини. «Волнуюсь за твою судьбу, ты ведь великий человек, держись», — писал далёкий Ф. Однажды в декабре, получив очередную телеграмму Феллини, тюремный начальник вызвал Параджанова и спросил, кто это такой ему пишет из-за границы: «Поздравляю с наступающим, надеюсь на скорую встречу».
«А, Фёдор! — с умилением отвечает Параджанов. — Так это мой родной брат. Да, так вышло, что в Италии живет. Бабушка наша была итальянской революционеркой и даже в жандармов стреляла. Еще октябренком попал к ней Федор на воспитание, да так и остался. И фамилия у Федора в честь бабушки — Феллини, что значит „несломленная“ по-итальянски. Вот, хочет Федор приехать: брата с Новым годом поздравить, ведь сколько лет не виделись, и лекции прочитать о праздновании Нового года трудящимися Италии. Так что думайте: нужна ли вам лекция от братской Италии, которая позволит нашей с вами родной тюрьме прославиться как, значит, наиболее грамотно построившей празднование Нового года, или не нужна?».
После этого вышестоящему начальству было отослано донесение примерно следующего содержания: «Изыскана возможность празднования Нового года путем приезда итальянского просветработника, товарища Федора Феллини, родного брата заключенного Параджанова. Просим разрешить». Говорят, донесение это пошло «наверх» и лишь кто-то из московских начальников тюремной системы заподозрил неладное, увидев фамилию Феллини.
Спасало одно – творчество. Художник находил способ самовыражения даже в этой холодной железной клетке: Параджанов мастерил «монеты» из кефирных крышечек, рисовал, шил из мешковины, делал коллажи. На 8 марта своей приятельнице, вдове Владимира Маяковского Лиле Брик, Параджанов смастерил «букет» из проволоки и остатков носков.
Лиля Юрьевна развернула широкую кампанию по освобождению Параджанова, которую поддержали его коллеги со всего мира – Феллини, Тарковский, Годар, Росселини, Бертолуччи и еще десяток легендарных мастеров искусства подписали прошение к советскому правительству. Но оно так и осталось без ответа.
Параджанов вышел, отсидев 4 года. Считается, что спасло его вмешательство французского литератора Луи Арагона, который лично попросил Л. И. Брежнева отпустить режиссера, вняв просьбе своей супруги Эльзы Триоле, родной сестры Лили Брик.
Выйдя из заключения в 1977 году, Сергей Иосифович поселился в Тбилиси, посещать Москву, Ереван, Киев ему было запрещено. Но он все же поехал в столицу на спектакль Юрия Любимова «Владимир Высоцкий» в октябре 1981 года, где снова, не удержавшись, выступил с критикой в адрес правительства.
Новое дело, сфабрикованное против Параджанова, основали на факте взятки должностному лицу. В феврале 1982 года мэтра вновь поместили в грузинскую тюрьму. На этот раз арест вызвал большой резонанс, и после обширной кампании по освобождению режиссера тот вышел на свободу спустя 9 месяцев. Ряд источников утверждает, что перед самим Э. А. Шеварнадзе ходатайствовала поэтесса Белла Ахмадулина.
Вернувшись из заключения, Параджанов оказался без малейшей возможности заработка. Рассказывают, что однажды он послал телеграмму: «Москва. Кремль. Косыгину. Поскольку я являюсь единственным безработным кинорежиссером в Советском Союзе, убедительно прошу отпустить меня в голом виде через советско-иранскую границу, возможно, стану родоначальником в иранском кино. Параджанов».
В первый раз Параджанов женился еще во ВГИКе, в 1951 году, по большой любви. Избранницей режиссера стала татарская девушка Нигяр родом из Молдавии. Но эта история закончилась трагически: родственники Нигяр, узнав, что она вышла замуж против их воли, потребовали заплатить выкуп. Параджанов надеялся, что отец поможет, дав денег. Но тот отказал, так как сын не стал продолжать семейное дело. Отказавшуюся бросить мужа и ехать в отчий дом Нигяр братья столкнули под электричку.
Потрясенный Параджанов только в 1955 году решился на серьезные отношения. Женой Сергея Иосифовича стала 17-летняя дочь дипломата Светлана Щербатюк. В 1958-м у супругов родился сын Сурен, впоследствии поступивший в архитектурный институт. Жить с «талантливым безумцем», как многие друзья называли Параджанова, было невероятно сложно. Не смогла и Светлана, в 1961 году супруги развелись, но всю жизнь поддерживали хорошие отношения.
О личной жизни эпатажного режиссера ходило много слухов. И все они, зная личность великого мистификатора, могли быть как правдой, так и ложью.
В 1989 году у Сергея Параджанова обнаружили рак легких. Операция в Москве прошла неудачно, метастазы вернулись. В мае Сергей Иосифович ездил в Париж на лечение, но было уже слишком поздно.
Он скончался в день приезда в Ереван – 20 июля 1990 года. Похоронен мэтр на ереванском кладбище – Пантеон парка имени Комитаса.
