Исторические персоныИстория Арменииоб Армении

Армения от Тиграна Великого до принятия христианства.

Армения от Тиграна Великого до принятия христианства
На краткое время Армения достигла имперской мощи и пика достижений во всех областях. Это произошло в царствование Тиграна Великого (95-55 гг. до нашей эры). Этот честолюбивый, предприимчивый и до странности сумасбродный правитель известен нам главным образом по анналам его врагов римлян, по его великолепным монетам и мертвым пустынным руинам его городов и дворцов.

Тигран Великий был младшим братом, а согласно некоторым источникам, сыном царя Артавазда I, внука основателя династии Арташесидов. Родившийся около 140 года до нашей эры, Тигран провел несколько лет в качестве заложника при дворе царя Митридата II Парфянского, нанесшего армянам в 105 году до нашей эры тяжелейшее поражение. Получив в 95 году до нашей эры известие о смерти царя Артавазда I, Тигран выкупил свою свободу у парфян, отдав им 70 плодородных долин в районе Курдистана.

Он взошел на армянский трон в на редкость благоприятный момент. Римское могущество в Малой Азии было сильно подорвано военными подвигами Митридата Евпатора, царя Понтийского, который укрепил свою власть над всем Черноморьем и грозился вообще изгнать римлян из Азии.

Сам Рим был на пороге гражданской войны между фракциями Мария и Суллы. В Сирии династия Селевкидов находилась на грани анархии и краха.

С момента своего восхождения на трон Тигран занялся расширением своего царства. Он сместил и казнил царя Ерванда V Софенского и вступил в союз с Митридатом Евпатором Понтийским, женившись на дочери его Клеопатре. В 93 году до нашей эры в интересах Митридата Тигран вторгся в Каппадокию, но в 92 году до нашей эры был выброшен оттуда Суллой. В течение первой полномасштабной войны между Митридатом и римлянами Тигран поддерживал понтийского царя, хотя, будучи хитроумным политиком, воздерживался делать это открыто. Какое-то время Тигран был больше заинтересован в атаках на парфян, чья империя в тот момент была ослаблена смертью в 88 году до нашей эры Митридата II (не путать с Митридатом Понтийским). Ослабленная набегами скифов и разного рода международными неурядицами, Парфия не могла всерьез противостоять Тиграну, что позволило ему вернуть отданные ранее 70 долин и захватить большие куски Мидии. Цари Атропатены, Гордиены (ныне Ботан), Адиабены (Ассирия) и Осроены (Эдесса) стали его вассалами и, как рабы, сопровождали его, куда бы он ни поехал. Еще Тигран присоединил Северную Месопотамию.

Сирия упала в руки Тиграна как перезрелый плод. Последние из Селевкидов были увлечены гражданской смутой, что позволило набатеям и другим кочевникам поднять против них мятеж. Анархия грозила самому существованию эллинизированных городов, которые на протяжении нескольких последних столетий представляли наиболее развитую цивилизацию. Влиятельная группа сирийской знати и торговцев решила обратиться к Тиграну с просьбой навести порядок и возложить на себя корону селевкидских правителей.

Тиграна долго уговаривать не пришлось. В 83 году до нашей эры армяне вторглись в Сирию, захватили Киликию и Финикию и продвинулись в Северную Палестину. Поделив свои владения на бесчисленные домены и 120 сатрапий и провинций, Тигран перенял у парфян гордый титул «царь царей», а у Селевкидов — «бог», точнее, «божественный» (theos). To и другое прозвания появляются на его серебряных монетах. Эти серебряные монеты, лучшие из всех когда-либо отчеканенных армянскими царями, включают в себя и тетрадрахму с изображением обращенного вправо профиля Тиграна в пятиконечной тиаре, украшенной звездой и двумя орлами. На реверсе изображена Тихе, богиня-покровительница города Антиохии на реке Оронт. (Река течет у ее ног.) Эти великолепные монеты чеканились в Антиохии и Дамаске. Позднее Тигран завел собственный монетный двор, по всей видимости, в Тигранакерте, где римлянин-завоеватель Лукулл в свое время захватил 8 тысяч талантов в серебряных монетах (равняется современным 10 миллионам долларов). Эти выпущенные в Армении монеты существенно уступают сирийским по качеству чеканки.

Несмотря на обвинения своих римских врагов, Тигран на краткое время принес в Сирию политическое успокоение и экономическое возрождение. Согласно римскому историку Юнианусу Юстинусу и более современным суждениям Теодора Рейнаха, «Сирия вновь вздохнула полной грудью; в течение 14 лет, наряду с унижением от чужеземного владычества, она знала мир, безмятежность и процветание». Разумеется, армянское владычество было во многих смыслах предпочтительнее римского, которое, кроме отличных дорог и эффективного управления, несло покоренным народам экономическую эксплуатацию, рабство и политическое угнетение.

Владения Тиграна Великого протянулись от берегов Каспия до Средиземного моря, от Месопотамии до Понтийских Альп. Огромная империя, составленная из разноликой смеси множества племен, со своими культурами и языковыми диалектами, не могла за одну ночь стать сплоченной и долговечной политической структурой. Под водительством Тиграна были объединены районы с племенным патриархальным укладом и полуфеодальные страны персидской и парфянской традиции, эллинистические царства и города-государства с типичными для себя учреждениями. Соседи, признавшие Тиграна в качестве «царя царей», обязаны были платить ему строго определенную дань, а в случае войны посылать вспомогательные войска. В то же время каждое из этих царств и каждое автономное армянское княжество сохраняли свои собственные законы и особый статус внутри единой целостной империи.

Ведущую роль в системе управления Тиграна играла армянская земельная знать, которая и являлась главной его поддержкой как в победоносных военных кампаниях, так и в делах общественных. Брат царя Гурас занимал ответственный пост губернатора Нисибии, а губернатором Сирии был назначен армянский князь Баграт. Несомненно, к тому времени уже состоялась и утвердилась та феодальная армянская аристократия (накхары), которая позднее взяла на себя инициативу в делах национальных и способствовала свержению армянской монархии.

Одновременно с развитием феодальной системы у себя дома, на ранних этапах царствования Тиграна его победоносные походы приводили к захвату большого числа пленников, способствуя тем самым повсеместному использованию рабского труда. Стал ли труд рабов частью или базой экономики в эпоху правления Арташесидов, а затем Аршакидов, вопрос спорный. Разумнее предположить, что класс местных свободных земледельцев и скотоводов существовал бок о бок с рабами и крепостными, бывшими большей частью иностранного происхождения. Этих последних использовали и в домашнем хозяйстве, и на строительстве фортификаций, и на прочих общественных работах. Их заставляли трудиться на рудниках и других трудоемких, никому не желанных занятиях, хотя эксплуатация их никогда не достигала выжимающей все силы безжалостности Греции и Рима. Возможно, вследствие природных условий данного региона. Пожалуй, можно сделать вывод, что Армения в эпоху Тиграна Великого уже представляла собою некую гибридную социальную структуру переходного типа, в которой пережитки клановой организации сочетались с использованием рабского труда в частных хозяйствах и на общественных работах. В ней присутствовали элементы нарождающегося феодализма, системы, сходной с персидской и особенно парфянской моделью, но уже выказывающей специфические черты системы накхаров аршакидского периода.

Позаботившись об организационной структуре своего царства, Тигран начал строить свою столицу Тигранакерту (близ нынешнего Фаркина в Южной Турции), которая должна была стать политическим, культурным и экономическим центром нового государства. (Это Мартирополис раннего Средневековья.) Прежняя столица Артаксата (Арташат) на реке Араке и столица Селевкидов Антиохия не удовлетворяли его целям, поскольку находились, соответственно, на северо-восточных и западных границах его новообретенной империи. Антиохия и другие крупные города Сирии имели еще тот недостаток, что могли стать причиной отрыва армянского «царя царей» от его родных корней, его базы в Великой Армении, которая продолжала быть основой его власти и военных успехов.

Греческие и римские историки, описывающие кампании Лукулла в Армении и захват им Тигранакерты, дали нам подробные сведения об этой новой столице. Согласно Аппиану, Тигранакерта была окружена стеной в 50 кубитов высотой, которая была столь широкой и толстой, что внутрь ее были встроены конюшни для лошадей. Неподалеку от городских стен, снаружи, располагался царский дворец, вокруг которого были созданы охотничьи парки и пруды для рыбной ловли. Еще поблизости был выстроен сильно укрепленный замок. Однако сам город, в отличие от древних Ниневии или Вавилона, был довольно компактным. По всей видимости, и по плану, и по своему торговому и ремесленному характеру он был не похож на обычные эллинские города Малой Азии, Сирии и Бактрии.

Чтобы населить новый город, Тигран поощрил большое число евреев мигрировать сюда, а также насильно переселил в Тигранакерту обитателей разоренных городов Каппадокии и Коммагены, которые были им покорены около 77 года до нашей эры. Страбон пишет: «Тигран, армянин, навлек большие бедствия на жителей, когда захватил Каппадокию, потому что принудил их (население Мазаки), всех до единого, перебраться в Месопотамию. Большинство из них он поселил в Тигранакерте, но позже, после падения Тигранакерты, те, кто смог, вернулись домой».

В другом месте своей «Географии» Страбон утверждает, что Тигран переселил в свою столицу жителей 12 греческих городов, в то время как Аппиан оценивает число насильственно переселенных из Каппадокии и Киликии в 300 тысяч. Плутарх упоминает, что в дополнение к этому Тигран перевел в Тигранакерту население разоренных районов Адиабены, Ассирии и Кордуены. «Он перевез также арабов, живших в шатрах, от домов и земель их, и поселил их близ себя, чтобы через них вести торговлю». Плутарх добавляет, что «это был богатый и красивый город, каждый житель которого, будь он простолюдин или человек с титулом, в подражание царю стремился всячески его расширить и украсить».

Тигран намеревался превратить свою столицу в один из центров эллинской науки, искусства и литературы. Когда был изгнан из Афин Амфикратес, писатель и оратор, он был тут же приглашен в Армению. Однако дни свои тот окончил в позоре и уморил себя голодом. Впрочем, царица Клеопатра, жена Тиграна, похоронила его с почетом в достойном месте, называемом Сафа. Метродор из Сцепсиса, понтийский философ и государственный деятель, которого Плиний называл «мизоромеус» («ненавистник римлян»), был также ближайшим советником Тиграна и написал его историю, которая не сохранилась. Его Тигран также предал и отдал на казнь Митридату Понтийскому якобы из-за какого-то политического проступка. Когда Лукулл взял Тигранакерту, он нашел там труппу актеров, собранных со всего света для инаугурации театра, построенного Тиграном, но который римский завоеватель использовал для празднования своего триумфа играми и театральным представлением. Тиграна по справедливости можно назвать одним из основателей армянского национального театра. Эту его склонность унаследовал сын и наследник Артавазд, чьи написанные на греческом трагедии упомянуты Плутархом в его «Жизни Красса».

Пока не было внешней военной угрозы, огромная, не слишком складная империя Тиграна оставалась достаточно устойчивой. Но в ней уже зрели семена саморазрушения, не последними из которых были недовольство и раздражение греков и ассирийцев, которых Тигран принудил перебраться в его новую столицу. Многие из них втайне мечтали сбросить ярмо своего армянского хозяина. Кроме того, Тигран связал свою судьбу слишком крепко с судьбой своего тестя, царя Митридата Понтийского. Едва этот воин-ветеран перешел зенит своего успеха, звезда Тиграна также должна была склониться к закату. Да к тому же с возрастом Тигран стал чрезвычайно сварливым и капризным. Он казнил двоих своих сыновей, заподозрив их в заговоре с целью его свержения. В 70 году до нашей эры, как раз перед нашествием Лукулла, он напал на Птолемея Финикийского, захватил в плен местную царицу Селену, известную также под именем Клеопатра, и вскоре ее обезглавил. Раздражительный старец — ему было 70 лет — даже казнил вестника, доставившего ему известие о начале римского нашествия, и после этого никто не решался давать ему точную информацию.

Предлогом для массированного нападения римлян на Армению были действия Тиграна по защите тестя, Митридата Евпатора Понтийского, последовавшие за поражением последнего от Лукулла в 72 году до нашей эры. Лукулл направил Тиграну посла, Аппиуса Клавдия, с требованием выдачи Митридата. Хотя главной цели своей миссии Аппиус Клавдий не достиг, но, будучи тонким и опытным дипломатом, он тайно привлек на сторону Рима ряд подвластных Тиграну городов и вассальных царей. Хитрый римлянин верно оценил личные слабости Тиграна и неустойчивость его политического положения, о чем и донес Лукуллу: «Армянское правление тяжко давит и невыносимо грекам, особенно нынешний царь, который становится все более наглым и деспотичным по мере роста своих военных успехов и воображает, что все ценное и чтимое другими не только принадлежит теперь ему, но и ради него одного создавалось».

Хоть и окрашенные антиармянскими предрассудками, римские военные донесения, приводимые Плутархом и Аппианом, содержат много ценных сведений, которые проливают свет на повседневную жизнь царского двора Тиграна Великого. «Ему прислуживают многие цари, — пишет Плутарх, — но двух из них он всегда возит с собой в качестве слуг и телохранителей, которые, когда он едет верхом, бегут сбоку, у стремени, в простых одеждах. Они прислуживают ему, сложив перед собой ладони, когда он сидит на троне и провозглашает народу свои указы. Что же касается других, то они пребывают в самом настоящем рабстве, то есть состоянии людей, навсегда простившихся со свободой и приготовивших тела свои не столько к службе хозяевам, сколько к наказанию от их рук». Подобно многим современным колониальным администраторам, Лукулл и его посол презирали это восточное государство, которое считали дикарским и неупорядоченным. Они беспричинно оскорбили Тиграна, отказавшись называть его общепринятым титулом «царь царей». Тигран отплатил им тем, что отказался титуловать Лукулла в официальных ответах, как полагалось, императором.

Классические источники содержат весьма приукрашенные версии поражений, нанесенных Тиграну Лукуллом под Тигранакертой в октябре 69 года до нашей эры и затем, в следующем году, при Артаксате. По свидетельству Плутарха, в одной из битв армяне потеряли «свыше сотни тысяч пехоты» и почти всю кавалерию, в то время как римляне «сотню ранеными и пятерых убитыми». Конечно, эти цифры следует принимать с осторожностью: они явно имеют налет римской пропаганды, которая так же ловко умела извращать факты и сочинять статистику, как и современные тоталитарные информационные агентства. Одно неоспоримо: могучий город Тигранакерта быстро сдался римлянам, прежде всего потому, что насильно переселенные в него греки и им подобные жители поспешили откликнуться на обещания Лукулла помочь им репатриироваться в родные края. Так эта столица, насчитывавшая более четверти миллиона душ, быстро скатилась до состояния второстепенного провинциального городка.

От полного разгрома Тиграна спас мятеж в римской армии и отозвание Лукулла в Рим. Там Лукулл прославился как гурман и гостеприимный хозяин, устраивавший лукулловы пиры за счет сказочной добычи из храмов и сокровищниц Армении. Закат военной карьеры Лукулла принес некоторое утешение старому Митридату Евпатору и его зятю Тиграну, который даже сходил еще раз походом в Малую Азию. Тем временем сын Тиграна Великого и Клеопатры, также прозываемый Тиграном, поднял против него мятеж. Тигран уже казнил двоих своих сыновей, и молодой Тигран имел все основания опасаться за свою жизнь. Он укрылся у парфянского царя Фраата II, давшего ему войско, с которым тот и вторгся в Армению. Престарелый армянский царь уже не мог сопротивляться. Он даже решил предать своего тестя, Митридата, и назначил цену за его голову. В 66 году до нашей эры, когда наступавший на Армению Помпей объединил силы с молодым Тиграном, старый монарх сдался.

Полагая, что семидесятипятилетний Тигран Великий не сможет оказывать дальнейшее сопротивление Риму, Помпей хитро изменил политику. Он милостиво принял старого царя и вернул ему остатки его царства в обмен на дань в 6 тысяч талантов серебром. А что касается мятежного сына и наследника Тиграна, Помпей хладнокровно отвез его в качестве пленника в Рим, где тот был казнен в 58 году до нашей эры. Тигран II продолжал править в Артаксате (Арташате) в качестве безвредного вассала римлян, до своей смерти в 55 году до нашей эры. Он кончил дни свои выжившим из ума, всеми презираемым вассальным царьком, полностью покорившись римлянам, которым он так долго бросал вызов.

Не менее колоритной в своем роде была карьера и личность сына и наследника Тиграна, Артавазда II (55-34 гг. до нашей эры), пожалуй, самого образованного и самого невезучего из всех Арташесидов. Ученый, ценитель прекрасного, человек космополитических вкусов, Артавазд чувствовал себя как дома и при парфянском дворе, и в греко-римском мире. Согласно Плутарху, Артавазд великолепно владел греческим языком, был знатоком греческой литературы, «он сочинял трагедии и торжественные речи, а также исторические труды, часть которых еще сохранилась». Вслед за отцом он продолжал чеканку красивых серебряных монет с греческими надписями. Главный монетный двор Артавазда находился в его столице, Артаксате, к которой после падения Тигранакерты вернулся ее древний статус. На многих его монетах, в числе которых попадаются изредка тетрадрахмы, Артавазд называет себя «царем царей», «великим царем» и даже иногда «божественным».

Артавазд сыграл ключевую роль в злосчастной кампании Красса против парфян, завершившейся битвой при Каррах 28 мая 53 года до нашей эры. Предсказатели много раз предостерегали Красса, советуя не нападать на парфян в песчаных пустынях Сирии и Месопотамии. «Но он пренебрег их словами, как и советами всех других, кто не поощрял его к наступлению». Верный союзу с Римом, Артавазд пообещал Крассу прислать 50 тысяч всадников, латников и пехотинцев. Как писал Плутарх, «он уговаривал Красса уклониться от встречи с парфянами, избрав путь через Армению, потому что не только смог бы там поддержать его армию изобильной провизией, но и потому, что путь этот был безопаснее, ибо шел по горам и холмам, которыми усеяна земля армянская, а значит, почти непроходим для лошадей, составлявших главную силу парфянского войска. Красе холодно поблагодарил его за готовность ему служить и за предложение помощи, но сказал ему, что твердо решил идти через Месопотамию, где оставил затем многих отважных римских солдат. После этого армянину осталось лишь удалиться».

Видя, что советов его не слушают и доброй волей пренебрегают, Артавазд вступил в союз с парфянами, который укрепил, выдав свою сестру замуж за Пакора, сына парфянского царя Орода И. После разгрома римлян парфянским войском под Каррами и гибели самого Красса голову и руку римского полководца отрубили и отослали парфянскому царю, как раз к свадьбе его сына с сестрой армянского царя. Далее последовала жуткая пантомима, достойный эпилог римского поражения и яркий пример дикарской роскоши той эпохи. Согласно Плутарху, свадебная церемония в Артаксате была весьма помпезной. Перед двумя царями, которые оба прекрасно знали греческую литературу, были зачитаны разные подходящие к случаю греческие сочинения.

«Когда к дверям доставили голову Красса, столы уже успели убрать, и некий Язон, трагический актер из города Траллы, спел сцену Агавы из «Вакханок» Еврипида. Его награждали аплодисментами, когда в зал вошел Силласес и, низко поклонившись царю, бросил на середину голову Красса. Парфяне встретили этот дар радостными криками, и Силласес по велению царя сел рядом с гостями, в то время как Язон передал костюм Пентея одному из танцоров хора, а сам, подняв голову Красса, страстно и упоенно пропел в образе безумной вакханки, к великому удовольствию всего общества, лирические строки:

Мы славно поохотились сегодня

И с гор великую добычу принесли.

Царь был очень доволен и раздал дары, согласно обычаю парфян, всем гостям, а актера Язона наградил целым талантом. Вот такое, по слухам, было разыграно фарсовое представление в качестве эпилога к трагедии похода Красса».

Хотя Артавазду было суждено двадцать лет править Арменией в мире и благополучии, в конечном итоге жребий ему выпал не многим лучше, чем Крассу. Падение Артавазда стало прямым следствием неукротимого честолюбия, жестокости и алчности Антония и Клеопатры. В 36 году до нашей эры Марк Антоний загорелся фантастическим планом покорить Парфию. С огромным войском в 100 тысяч солдат он вторгся в Мидию и осадил столицу провинции Прааспа (современная Мараха). Парфянский царь Фраат на каждом шагу тревожил неповоротливые колонны Антония. Осада тянулась без какого-либо успеха, и в начале зимы ее пришлось прекратить. Тем временем Артавазд, утратив всякую надежду на победу римлян, оттянул свои войска в Армению. Для Марка Антония это отступление из Парфии было катастрофой, как отступление Наполеона от Москвы. Он потерял 24 тысячи человек, многие из которых погибли не в битвах с врагом, но от голода и болезней.

Весьма любопытен рассказ Плутарха о радости, которую испытали римские солдаты, переправившись через реку Араке, отделяющую Мидию от Армении. По глубине и ярости течения она виделась им очень опасной.

«Но когда они перебрались на другую сторону и оказались в Армении, они радовались ей, как моряк суше после плавания по бурному морю, со слезами целовали землю и обнимались в восторге. Однако, идучи походом по этому краю, изобильному всеми плодами земными, они много ели после долгого голода, наедаясь без меры всем, что видели на пути, и страдали от поноса и отеков».

Потерпев поражение, Марк Антоний и Клеопатра придумали мерзкий план: вознаградить себя за счет своих армянских союзников, притворившись, что винят их в разгроме римлян. Заманив царя Артавазда и его семью в свой лагерь под каким-то дружелюбным предлогом, Марк Антоний увез их в Александрию, где заставил Артавазда пройти в цепях за своей колесницей, чтобы ознаменовать «римский триумф». Затем Артавазд, его царица и двое сыновей были переданы в нежные руки Клеопатры, которая подвергла их безжалостным пыткам, дабы узнать местонахождение сокровищницы армянских царей. Дин Кассий сообщает, что их стойкость и достоинство вызвали сочувствие и уважение у большинства римлян двора Клеопатры. Тем временем Марк Антоний обогащался, грабя армянские города, не пощадив даже храма богини Анахит. Потеряв надежду сломить дух Артавазда, Клеопатра подло велела его убить.

Те, кто воспринимает Антония и Клеопатру в образах романтического шекспировского шедевра, должны не забывать и о таких подвигах этой бесчестной пары, заслуженный конец которым положил в 30 году до нашей эры триумф Октавиана Августа.

История Армении двух последующих столетий связана с непрекращающимися усилиями Рима и Парфии посадить на ее трон и удержать там своих ставленников, всячески стараясь не допустить попадания ее в сферу влияния соперника. Династия Аршакидов прекратила свое существование за год до рождения Христа, когда в I году до нашей эры император Август направил своего внука Гая Цезаря свергнуть с трона Тиграна IV и его сестру Эрато, правивших под опекой Парфии. Любопытно отметить это краткое появление в Армении института кровосмесительных династических браков, в чем ощущается явное влияние египетских правителей Птолемеев.

В ходе I века нашей эры римляне укрепили свое господство на севере Армении, в Иверии. Раскопки в Мцхете-Армази (Иверия) неподалеку от Тбилиси принесли любопытные надписи и монеты. Анналы римских историков дают многочисленные свидетельства римского господства в этом регионе. Там римляне нашли рьяного союзника в лице царя Восточной Грузии Фарсмана I, чей брат Митридат вскоре с помощью императора Тиберия (в 35 г. нашей эры) был посажен на армянский трон. Для поддержки нежеланного грузина против местной армянской знати, настроенной пропарфянски, в Гарни был поставлен римский гарнизон. Шестнадцать лет спустя, в 51 году нашей эры, Митридата предательски убил его племянник Радамист, сын честолюбивого Фарсмана Иверийского, мечтавшего объединить Армению с его грузинским царством и основать панкавказскую империю. Эта кровавая династическая борьба, описанная в «Анналах» Тацита, стала основой знаменитой трагедии французского драматурга Проспера Жолио де Кребильона (1674-1762 гг.). Впервые поставленная в 1711 году, эта пьеса, названная «Радамист и Зенобия», долго держалась на сцене, хотя сюжет ее был запутанным до непонятности. Она, в свою очередь, послужила сюжетом для либретто к опере Генделя «Радамист». Грузинская интервенция и вызванные ею всеобщее недовольство и беспорядки привели к установлению в Армении новой династии, Аршакидов, правившей с 53 года нашей нашей эры до своего угасания в 428 году нашей эры Первым аршакидским царем был Тиридат I, брат парфянского царя Вологеза I. Двое братьев-парфян вторглись в Армению, заняли Артаксату и Тигранакерту и почти без труда избавились от ненавистного народу грузина Радамиста.

Этот парфянский набег стал сигналом для римлян, поспешивших вновь напасть на эту истерзанную войной землю. Советники юного императора Нерона назначили командовать походом в Армению опытного генерала Корбулона. Корбулон нашел восточные римские легионы в плачевном состоянии, вызванном годами безделья и небрежения. Он поставил себе задачей превратить их в боеспособную армию, и солдаты пострадали от его муштры едва ли не больше, чем от последующей кампании. Два лета жестоких тренировок завершились зимой в палатках на окраине Армении. Зверский пронизывающий холод приводил к обморожениям. У солдат отмерзали пальцы ног, часовые умирали на посту от тяжких погодных условий. Дезертиров казнили.

Во время кампании Корбулона в 58 году нашей эры была захвачена Артаксата. В следующем году римляне двинулись на Тигранакерту, жители которой закрыли перед ними ворота. Чтобы отбить у них охоту к долгому сопротивлению, Корбулон велел отрубить голову пленному знатному армянину и выстрелить этой головой из пушки по городу. Она упала на землю прямо посреди военного совета, и горожане поторопились сдаться. На армянский трон был посажен римский наместник, но Тиридат контратаковал и нанес римской армии поражение при Рандее (62 г. нашей эры).

Нерон благоразумно пошел на компромисс. Тиридат должен был получить корону Армении, но в Риме, из рук Нерона. Хотя таким образом Тиридат становился «клиентом» римлян, Нерон правильно рассудил, что этим не будет нанесено урона и парфянской чести. Тремя годами позже Тиридат совершил путешествие в Рим. Будучи магом, то есть жрецом зороастризма, он не мог путешествовать по воде (это запрещалось его религией). Так что он проделал весь путь по суше. В Риме с огромной помпой и пышными церемониями Нерон среди всеобщего ликования возложил на голову Тиридата армянскую корону. Специально ради этого торжества был вызолочен храм Помпея. Сенат выделил деньги на праздничные игры и пиры, в которых принял участие и отличился сам Тиридат. Нерон пожаловал Тиридату субсидию в 50 миллионов сестерциев (примерно 2 миллиона долларов в пересчете на нынешние деньги) и направил группу римских каменщиков и архитекторов для восстановления Артаксаты после опустошения и разрушений, причиненных Корбулоном. Того вскоре предали позору и в 67 году нашей эры вынудили совершить самоубийство.

Долгое и благополучное царствование Тиридата I знаменует возвращение армянской культуры и религии к парфянской ориентации. Правление его брата Вологеза I, царствовавшего в Парфии до 80 года нашей эры, ознаменовалось подъемом влияния восточных традиций на общественную жизнь этой страны. Впервые на царских монетах появились надписи на арамейском, а не на греческом языке. Среди рисунков на официальных монетах, имевших хождение в Армении, теперь есть жертвенник с горящим огнем. Религиозная традиция зороастризма приписывает собрание сохранившихся манускриптов и текстов священной книги «Авеста» парфянскому царю Валаршу (Вологезу), возможно Вологезу I, брату основателя армянской династии Аршакидов.

Возрождение иранских обычаев и верований при Тиридате I помогло подорвать тенденцию «романизации», столь явно заметную в Армении и Парфии предыдущего столетия. После эллинистической и романистической фаз армянской истории, растянувшихся от правления династии Ервантидов до начала правления Аршакидов, то есть до I века нашей эры, армянское общество вошло в фазу «иранизма». Армянская знать стала подражать иранским образцам поведения, точно так же, как армянские цари династии Аршакидов брали пример государственной организации с Парфянской империи. Вместо автократического централизма, характерного для Римской империи, армяне приняли более гибкую систему феодальной зависимости, характерную для структуры иранского государства времен Ахеменидов. Вместо того чтобы, подобно римским императорам, опираться на огромную армию бюрократов, сборщиков налогов и губернаторов провинций, армянские цари стремились полагаться на преданность крупных знатных родов, над которыми они время от времени ставили своих наместников. Наместники должны были присматривать за этими благородными вассалами и укреплять их нестойкую верность. Важнейшие государственные должности стали для некоторых знатных семейств наследственными. Так, Багратиды, заявлявшие, что ведут происхождение от израильских царей Давида и Соломона, получили от царя Армении Валарша I (117-140 гг.) пост начальника царской кавалерии, вкупе с постом «тагадира», наследственного коронанта армянских царей. Другие знатные фамилии поделили остальные главные государственные должности, а именно сенешаля, великого коннетабля и высшего камергера двора. Согласно Мовсесу Хоренаци, царь Валарш назначил себе двух секретарей, один из которых должен был напоминать ему об исполнении дел благотворительных и опекунских, другой — о наказании провинившихся и мести. Патронажному секретарю также вменялось в обязанность удерживать царя от излишней суровости и напоминать, когда возможно, о милосердии и великодушии. При Тиридате I, скончавшемся около 100 года, Армения оставалась более или менее покорным буферным государством. Нерон и его непосредственные преемники выказывали здравый смысл и умеренность, стремясь поддерживать ее, в качестве нейтрального бастиона против набегов кочевников из северокавказских степей и против парфян. Резкая смена политики произошла при Траяне. Обуреваемый, по мнению Дион Кассия, «жаждой славы», Траян в 113 году пошел походом на Парфию, а по пути сверг и убил армянского царя Партамасира. Эта сцена представлена на римских бронзовых монетах, а также на рельефе триумфальной арки Константина в Риме. Траян вторгся в Парфию и взял Ктесифон. Армения три года стонала под игом римского легата. После смерти Траяна в 117 году более благоразумный Адриан вернул восточные римские территории их старым правителям и вассальным царям. На троне Армении оказался другой монарх династии Аршакидов (Аршакуни), Валарш I, строитель Вагаршапата (нынешнего Эчмиадзина).

Нет смысла подробно перечислять тщетные войны с Арменией и Парфией, которые предпринимали такие императоры, как Марк Аврелий, Септимий Север и Каракалла. Они привели к двум последующим захватам и разграблениям Ктесифона (в 165-м и 198 гг.), а также неисчислимому ущербу, нанесенному экономике Армении и других восточных римских провинций.

Римские императоры никак не могли взять в толк, что создание некоего железного занавеса против Парфии и неугасающее стремление установить прямое римское правление в Армении ослабляет сам Рим.

Ассирийская, Неовавилонская, Персидская и Селевкидская империи последовательно, каждая в свой черед, поддерживали политическую целостность «Благодатного полумесяца» с VIII по II век до нашей эры. Так что финикийские купцы могли свободно торговать и со странами бассейна Инда, и с Атлантическим побережьем Европы и Северной Африки. Решение римлян раздробить империю Селевкидов и поддерживать ее в разобщенном виде стало неблагоприятным не только для Рима и стран «Благодатного полумесяца», но в первую очередь для буферных государств, вроде Армении. Это решение продержало «Благодатный полумесяц» политически и экономически разъединенным на протяжении семи веков, пока арабы наконец-то не сплотили его вновь. Такая политика, по сути дела, приговорила Рим, а потом и Византию удерживать на востоке очень непростую границу, пролегавшую слишком близко к побережью Средиземного моря. Да и нижняя Месопотамия при этом оказалась с римской точки зрения «не на той стороне». Большой экономический ущерб римлянам нанесло то, что Персидский залив и морскую торговлю с Индией контролировали иранцы.

Разумеется, бывали долгие периоды относительно мирного сосуществования, когда такие города, как Хатра и Дура Еуропос, становились центрами международной торговли и расцветали греко-восточные искусства и культура. Но в конце концов непримиримая враждебность Рима к парфянам и нежелание оставить Армению в покое способствовали возникновению в этом регионе гораздо более опасной военной силы — Сасанидского царства. Кульминацией этой столетней борьбы стало в 260 году поражение императора Валериана от рук великого царя Шапура I и его пленение. В результате мощь и престиж Римской империи на Востоке потерпели поражение.

Статьи по Теме

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Back to top button