Накануне в армянском информационном пространстве случился очередной «бенефис» азербайджанской пропаганды. Азербайджанская пресса распространила сообщения о визите в Баку начальника Генштаба ВС Ирана Мохаммада Багери, который заявил, что Иран выступает за территориальную целостность Азербайджана и принадлежность ему карабахских территорий.
Заявления Ирана о поддержке территориальной целостности Азербайджана не новость, как и подобные заявления других силовых центров. Это вполне объяснимо, однако, территориальная целостность Азербайджана автоматически не включает Арцах.
Но заявил ли глава Генштаба Ирана, что считает карабахские территории частью Азербайджана? Ирановеды утверждают, что иранских СМИ нет подобных ссылок, только в русскоязычных версиях сайтов, которые перепечатали информации азербайджанских СМИ.
Это примечательное обстоятельство, и не ясно, был ли «намек» Ирана направлен русскоязычной аудитории или России.
Глава МИД России Сергей Лавров также заявил на днях, что надеется на продвижение в 2019 году в урегулировании застарелого карабахского конфликта, ожидая готовности как от Еревана, так и Баку. В тот же день в Париже состоялась встреча министров иностранных дел Армении и Азербайджана, четвертая после Бархатной революции в Армении.
Таким образом, 16 января сложился интересный треугольник – заявление Лаврова, встреча в Париже и визит начальника Генштаба ВС Ирана в Баку.
Не исключается, что заявление начальника Генштаба ВС Ирана в его извращенном бакинскими СМИ варианте, перепечатанное в русскоязычных версиях иранских СМИ, является ответом, уравновешивающим заявление Лаврова.
Прорыв в карабахском урегулировании возможен двумя путями, в том числе, репродукцией имитационных механизмов политического управления статус-кво, подразумевая «план Лаврова» на всякий пожарный случай.
То же самое держит в уме Иран, особенно, после Апрельской войны, которая была попыткой имплементировать план Лаврова. Ключевым в этом плане является не изменение статус-кво в пользу Азербайджана, а размещение в зоне Арцахского конфликта военного присутствия. Иран воспринимает это как угрозу, причем, это касается не только России, но и всех третьих сил.
После Апрельской войны Иран сохраняет бдительность в этом вопросе, особенно, в контексте российско-турецких договоров и ожидающегося визита в Москву Эрдогана, который намерен обсудить вопрос Сирии, а также планирующихся саммитов РФ-Иран-Турция и РФ-Иран-Азербайджан.
В период активной челночной дипломатии Иран направляет мессидж о том, что в случае возврата к вероятным российско-турецким проектам для него неприемлемо иное военное присутствие, помимо азербайджанского. Иначе говоря, предпочитая, безусловно, в стратегическом плане армянское военное присутствие в Арцахском статус-кво, Тегеран предупреждает, что может согласиться лишь на его замену азербайджанскими войсками, что в подтексте означает неприемлемость замены. Поскольку в повестке мировых центров нет вопроса замены армянского присутствия в регионе на азербайджанское.
