Много лет прошло с кровавых дней в азербайджанском Сумгаите. За это время мир не дал должной оценки тому, что произошло в последние дни февраля в этом городе, на имени которого лежит печать погрома и убийств. Людей в Сумгаите убивали, жгли, насиловали только за то, что они были армянами. Десятки убитых, многие из которых заживо сожженные после избиений и пыток. Сотни раненых, многие из которых стали инвалидами. Сотни разгромленных и сожженных квартир. Тысячи беженцев. Вот лицо Сумгаита 1988 года. О событиях тех страшных дней рассказал газете «Ноев Ковчег» генерал-майор в отставке Роман Сергеевич Арутюнов.Много лет прошло с кровавых дней в азербайджанском Сумгаите. За это время мир не дал должной оценки тому, что произошло в последние дни февраля в этом городе, 
на имени которого лежит печать погрома и убийств. Людей в Сумгаите убивали, жгли, насиловали только за то, что они были армянами. Десятки убитых, многие из которых заживо сожженные после избиений и пыток. Сотни раненых, многие из которых стали инвалидами. Сотни разгромленных и сожженных квартир. Тысячи беженцев. Вот лицо Сумгаита 1988 года. О событиях тех страшных дней рассказал газете «Ноев Ковчег» генерал-майор в отставке Роман Сергеевич Арутюнов.
– Роман Сергеевич, исполняется 25 лет со дня трагических событий в Сумгаите, где от рук азербайджанских националистов погибло много мирного армянского населения. Это были первые жертвы. Одни называют цифру до 100 человек, другие – большую. Вы тогда служили в рядах Советской армии, Вы все видели это своими глазами. Расскажите об этом.
– В те дни я находился в Степанакерте в составе группы завотделом ЦК КПСС по международным делам Карена Брутенца. По распоряжению Горбачева Карен Брутенц, армянин по происхождению, возглавил делегацию из 12 московских ученых-академиков.
В феврале 1988 года я служил в Ереване начальником Высших курсов гражданской обороны. Звонит мне генерал армии Владимир Говоров, мой непосредственный начальник, и говорит: «По распоряжению Горбачева Вы включены в состав группы Брутенца, которая направляется в Карабах». Я вылетел туда. Потом вместе с председателем Шаумяновского райисполкома Агаджаняном выехал на машине в Мардакерт. Площадь Мардакерта была забита людьми, я выступил перед ними и разъяснил суть происходящего. Затем вернулся в Степанакерт, делегация Брутенца уже покинула город, я остался один. Было очень тревожно. Я позвонил в Баку своему свояку, попросил, чтобы он приехал за мной на машине. Поскольку я был в форме генерала Советской армии, азербайджанцы устроили на меня покушение в Агдаме, стреляли, но, к счастью, промахнулись.
По дороге в Баку я узнал, что в Сумгаите резня, и решил вернуться обратно. Вся дорога была забита военными машинами. Оказалось, четвертую дивизию бакинского гарнизона подняли по тревоге и отправили в Сумгаит. Я встретил командира дивизии Соколова, он был когда-то моим подчиненным, командовал 404-м полком Таманской дивизии. Я говорю: мне надо в Сумгаит, дай мне БТР и пару офицеров с автоматами. Так мы и поехали в Сумгаит, добрались до автовокзала, где был эпицентр резни. Там жили моя старшая сестра с матерью. Вижу: квартира горит, никого нет… Хаос дикий. Спросил у соседей, где мои родные. Наверное, у младшей сестры, отвечают. Вторая сестра жила в 8-м микрорайоне, работала завучем в русской школе. Приезжаю туда, и там застаю точно такую же картину: все горит, ни одного живого армянина, хотя в этом районе в основном они жили. Мне объяснили, что все армяне находятся в здании горкома партии. Там я их и нашел, около 500 человек, в том числе моя мать, сестра, дети, мой зять с разбитой головой….
Меня попросили подняться на 3-й этаж. Там находились первый секретарь ЦК компартии Азербайджана Везиров, председатель Совета министров Азербайджана Саидов и зав. отделом ЦК КПСС Харченко из Москвы. Они спросили, как я сюда попал. Я объяснил, что был в группе Карена Брутенца, но здесь мои родные, поэтому я здесь. Я хочу их забрать и уехать. Вызвали начальника штаба – генерала Краева. Мы с ним оканчивали Академию Фрунзе в Москве и были очень близки, он мне и помог родных и еще 10 человек забрать с собой. Их отправили сначала в Баку, а потом в Москву.
28 февраля был самым страшным днем. Я приехал 29-го. Меня завалили фотографиями: зарезанные в роддоме женщины, разбитые головы, сожженные квартиры и люди в них… Около 60 снимков я отдал в комитет беженцев в Москве.
На основании рассказов моей сестры, которая жила в Сумгаите, я понял, что еще в 1987 году, до начала Карабахского движения, азербайджанцы в Сумгаите готовились к резне армян. Она об этом нас предупреждала, но никто ее словам не придал значения.
– Роман Сергеевич, сколько, по Вашим данным, человек погибло в Сумгаите?
– По моим записям – 95 погибших, но, думаю, их было больше. Я очень сожалею, что отдал материалы в комитет беженцев в Москве и не знаю их дальнейшую судьбу.
– Сколько армян проживало тогда в Сумгаите? Почему они не смогли защитить себя?
– От 20 до 30 тысяч армян. Всему виной наша беспечность, даже зная, что азербайджанцы готовят резню, армяне не смогли организовать защиту своих семей.
– Что стало с остальными? Вы вывезли своих родственников, но Вы не могли спасти всех.
– Многим армянам удалось бежать из Сумгаита, но тысячи людей пострадали, а более сотни погибли. Все имущество пришлось бросить, люди потеряли все. На новых местах в Армении и России им пришлось начинать жизнь с нуля.
После моего возвращения из Сумгаита я пришел в кабинет генерала армии Говорова и рассказал обо всем, что видел в Карабахе и в Сумгаите. На следующий день азербайджанцы написали письмо министру обороны с требованием меня арестовать: мол, Арутюнов приехал в Карабах с автоматчиками, с телевидением, выступал с антисоветскими речами… Я пошел к министру обороны СССР Язову на беседу вместе с Говоровым и его начальником политотдела генерал-полковником Новиковым. Три с половиной часа шла словесная драка, кулаками по столу. «Чего вы, армяне, хотите?» – кричал Язов. «Армяне Карабаха хотят независимости и спокойной, мирной жизни», – ответил я.
– И он Вас не уволил?
– Мы пришли к Говорову и все рассказали. Спустя шесть месяцев Говоров написал рапорт о присвоении мне звания генерал-лейтенанта. А еще через месяц получил ответ: «Этого карабахца-экстремиста впредь ко мне на звания не представлять».
Я тогда написал рапорт и уволился из армии в 1991 году, и оба мои сына поступили так же. Оба были командирами рот, окончили суворовское училище и училище Верховного Совета. Мы ушли, но остались с чистой совестью.
– Как Вы оцениваете события в Сумгаите, Баку, Кировабаде сегодня? Народ в Азербайджане по-прежнему отравлен антиармянской пропагандой. Чем закончится это противостояние?
– В Азербайджане во главе с Алиевым истерия достигла такого накала, что руководитель государства во всеуслышание объявляет, что враг номер один азербайджанской нации – это армяне. В такой ситуации можно ждать возобновления военных действий против мирного населения Нагорного Карабаха, и если международное сообщество не примет мер, разжигание страстей ни к чему хорошему не приведет. Впрочем, сегодня Армия обороны Арцаха готова отразить любую агрессию. На войне как на войне, но народ Карабаха выстоит и победит.
noev-kovcheg Архив — март 2013 года
Григор Григорян
Материал подготовлен на основе информации noev-kovcheg и открытых источников.
Некоторые высокопоставленные руководители Азербайджана специально стали разжигать свой народ против армян для бойни , после выступления карабахцев за независимость от Азербайджана. Есть реальный факт, сообщалось, что из Армении в Баку едет поезд с обезглавленными и отрубленными конечностями азербайджанцев, а т.к.моя тётя с русской фамилией работала главной сестрой крупной бакинской больнице, имела информацию , что это не правда и никто этого не видел. Однако возмущение азербайджанцев было сильное и поползли разные слухи такого рода и начились погромы в Баку, которые тоже унесли десятки, а может и тысячи жертв армянской национальности. Считаю, что надо привлечь к ответственности руководителей тех времён за случившиеся действия в Сумгаите, Баку, Кировограде и в Нагорном Карабахе и нынешней власти признать эти деяния. А также привлечь к ответственности и отстранить нынешнюю власть за апрельскую войну.