Россия-мать тоже не сидит сложа руки: российские эмиссары осуществляют серьезное моделирование, пишет одна из армянских газет, касаясь проблем консолидации оппозиционных сил в Армении.
По сути, в этом можно усмотреть логику, в частности, на фоне курса Кремля на «геополитический ревизионизм» на постсоветском пространстве. Посол, безусловно, призван реализовать этот курс, и в этом смысле его работа несравнимо проще, в отличие от коллег в других постсоветских странах. Дело в том, что если в других странах необходимо приложение прямых усилий и шагов, то в случае с Арменией все можно сделать посредством людей в России с армянскими фамилиями и многочисленной креатуры и партий в Армении.
Вот тут-то и возникают проблемы. Какими бы ни были отношения Армении и России союзными в многочисленных блоках, эти круги волей-неволей оказываются на позицияъх коллаборантов. Дело в том, что данные круги называют антироссийскими шаги, нацеленные на укрепление суверенитета Армении, что еще больше осложняет ситуацию. Получается, что суверенитет Армении антагонистичен интересам России, что, конечно, правда, пока Армения и Россия не пересмотрели принципы и суть партнерства и союза.
Но следует исходить из презумпции патриотичности оппозиции, следовательно, ее представители должны помнить, что больше половины уже советизированной Армении в 1920-1923 Россия подарила туркам, а русская и турецкая армии на глазах армянских большевиков (пришедшей тогда к власти оппозиции) в рамках «геополитического ревизионизма» вырезали 300 тыс. армян, еще несколько сотен сослали в российскую глубинку. А армянские большевики, которые содействовали реализации этих планов, думали, что дело в «дашнаках-империалистах» независимой Армении.
Но вернемся в наши времена. При вступлении в свои полномочия в Армении посол Копыркин заявил о политике мягкой силы в Армении. Но мягкая сила подразумевает определенные преференции, а также наличие цивилизационной привлекательности. Между тем все, что предпринимает Москва, получается грубым и топорным – от газа, российских телекомпаний в армянском мультиплексе и водительских прав до задействования местной креатуры. Но если все это можно как-то отрегулировать и адаптироваться, в политических вопросах все гораздо сложнее, а в некоторых случаях возникают непреодолимые препятствия, причем, с объективным бэкграундом, как сказал бы идеолог российского империализма Сергей Кургинян.
С этой точки зрения посол Копыркин оказался в непростой ситуации, поскольку возникает сложный и неопределенный в смысле последствий узел проблем. Вовлечение даже «прозападных» пластов местной креатуры усугубило ситуацию еще больше. Есть горький опыт 2015 года, когда на первый взгляд «интеграция» Армении с Россией стала на самом деле серьезным ударом для России.
Задача более чем ясна – Россия и Армения становятся реальными союзниками, или же происходят процессы, в которых Москва могла убедиться за последние 5 лет. Посол Копыркин, который выгодно отличается от своего предшественника, может сыграть неоценимую роль в деле трансформации армяно-российских отношений. Повторение не столь давних ошибок может стать крахом для России.
