Существуют большие сложности в соотношении мифических и религиозных сказаний с реальными историческими и археологическими фактами. Однако мы уже не живём в XIX веке, когда в пору рационализма можно было отбросить мифы и священные тексты на свалку. Ныне, с новыми данными археологии, антропологии и смежных наук, мы понимаем, что мифы, напротив, далеко не просто вымысел, а след реальных архетипов или событий.
Сказание о потопе является одним из самых известных. Схожие предания встречаются у огромного числа далёких друг от друга народов и этносов. Наиболее известны нам предания шумеро-аккадского цикла и библейское повествование, а также греческие, германские, индийские и китайские сюжеты на эту тему. Все они, в целом говорят об одном и том же: водной катастрофе, насланной высшей силой и едино спасённом человеке.
Одна из ранних научных версий предполагала, что миф связан с процессом таяния ледников по окончании Ледникового периода, что приводило к массовым затоплениям. Однако мы знаем и о конкретном сюжете, связанным с Армянским нагорьем и встречающийся как раз у шумеров и в Библии. Как известно из Бытия, ковчег Ноя привстал к «горам Араратским».
Зиусудра, Атрахасис и Утнапиштим из шумеро-аккадо-вавилонских преданий также привстали к горе Низир, которая находится на Армянском нагорье. В одном из греческих сказаний о потопе Диоклетиан спасается на горе Парнас. Название этой горы не балканского происхождения, а связано с хеттским «parna» — «дом», так что, возможно, что мифическое название горы было перенесено на реальный образ. И мы знаем, что у греков немалое количество анатолийских и месопотамских мифов.
Тогда появилось другое предположение, что потопное сказание Армянского нагорья зародилось на основе гипотетического масштабного извержения вулканов или землетрясений, имевших место на нагорье в 6 тыс. до н.э., которые привели к расширению площади Чёрного моря и огромным цунами. Это бы объяснило специфичность этого предания и упоминание о «разверзании земли» при описании потопа в Библии.
На основе совершенно новых исследований появилось и другое доказательство водной катастрофы на этой территории. В этом помогли знаменитые наскальные петроглифы у горы Ухтасар, датированные 4 тыс. до н.э. На изображённом внизу наскальном рисунке изображена интересная картина.
На нём изображен дом и человек с собаками, который пасёт овец. На заднем фоне изображены три горы — это находящаяся рядом гора Ишханасар с тремя вершинами. С одной из вершин стекает, как видно, река. Однако под подножием горы множественные малые линии указывают, что река не просто течёт в русле, а заполняет всё пространство вокруг. Такое возможно было бы, если озеро Сев на вершине горы разлилось бы и начало затапливать окрестности.
Фактически, на петроглифе изображено, как нормальная жизнь человека прерывается на фоне затопления территории. Однако это не единственное подобное изображения в Армении. Схожее изображение находится вдали от Сюника, у горы Арагац, в пещере Какавадзор. Это красная фреска. На ней изображено, как из одной пустой котловины(так, предположительно, выглядела гора Ишханасар до разрушения) стекает два канала, а в самом низу, как и на ухтасарском петроглифе, вытекают несколько малых каналов. Точками могли изображаться камни.
Кроме археологических фактов, на факт потопа у этой горы указывают и топонимы. Название протекающей рядом с Ишханасар реки Воротан происходит от армянского «որոտ»(«vorot») — гроза. А название соседнего поселения Агиту связано с армянским «Աղիտ»(«aghit») — катастрофа. Всё это достаточно хорошо сочетается с библейским преданием о потопе. Наводнение, как видим, сочеталось с обильными осадками.
Таким образом, мы видим ещё одно свидетельство наводнения на Армянском нагорье. Однако была ли одна гора Ишханасар причиной потопа или же таких гор на нагорье было больше? И если да, то мог бы потоп в одной долине тогда стать общеизвестным для Передней Азии сюжетом и почему, кто тогда проживал на этой территории? На это ещё предстоит ответить.
Артур Акопян Антитопор
