Левон Айрапетян. Запомним его любящим жизнь и свободу
Фото: архив редакции
Не стало Левона Айрапетяна. Нашего друга, коллеги, председателя Совета директоров ИД «Собеседник».
Те, кто хорошо знал Левона, общался с ним, называют его человеком-праздником и романтиком бизнеса. Те, кто слышал звон и что-то читал о нем в газетах, говорят штампами типа «меценат», «лоббист», «магнат». Те же, кто не утруждает себя желанием разобраться в этом сложном и без преувеличения легендарном человеке, бросают теперь, вдогонку смерти, подловатое определение «армянский решала». Бог всем судья.
А между тем я точно знаю, что в эти дни тысячи людей рыдают по Левону, искренне скорбят и желают ему царствия небесного. Это люди, которым он помогал, кого спасал, лечил, трудоустраивал, вытаскивал из беды, кому давал надежду. Ему писали и звонили каждодневно. Он ни от кого не отмахивался, никому не отказывал. Мне казалось, что Левон даже получал удовольствие от помощи людям. Нет, не родным, друзьям, знакомым. А людям, которых он часто видел впервые… Вы много знаете таких?!
Я познакомился с ним больше 25 лет тому назад. И за все эти годы ни разу не пожалел, что знаю, общаюсь, дружу с Левоном. В 90-е годы на базе еженедельника «Собеседник» мы вместе создавали одноименный Издательский дом, где сегодня больше 20 газет и журналов. Вначале он был директором, а позже – председателем Совета директоров ИД «Собеседник». Это о таких, как Левон Айрапетян, говорят: как за каменной стеной. Уверенный, жизнерадостный, рисковый, не ведающий страха, любящий жизнь – это всё тоже о нем. Когда наш ИД встал на ноги, Левон Гургенович отошел от издательского бизнеса, занялся другими делами, стал много помогать Армении и Нагорному Карабаху. Там его стараниями был восстановлен выдающийся памятник армянской архитектуры – монастырь Гандзасар. Там, в горах, он проложил десятки километров дорог. Там, в родном селе Ванк, построил завод, школу, галерею, училище, гостиницу. Туда, к землякам, которых искренне любил и уважал, привозил знаменитостей со всего света. Там он стал поистине национальным героем, которого знают все – и стар и млад. Там же, в Нагорном Карабахе, 16 октября 2008 года он провел беспрецедентный праздник – Великую Арцахскую свадьбу: в этот день здесь сочетались семейными узами сразу 700 (!) пар, и каждая из рук Левона получила 2 тысячи долларов и корову в подарок.
Кто-то скажет: так ведь старался для своих, для земляков. Неправда! В Москве, на углу Олимпийского проспекта и улицы Трифоновской, он вместе со своими армянскими друзьями возвел величественную и строгую армянскую церковь. В Подмосковье, в деревне Красновидово, построил несколько дачных корпусов для писателей и артистов. В течение многих лет Левон спонсировал московские театры, оказывал помощь артистам и режиссерам, нуждающимся в лечении. Поддерживал Конкурс исполнителей русского романса. Помогал талантливым художникам, музыкантам, олимпийцам. Отстаивал журналистов, попавших в опалу к властям.
Во властных коридорах у Левона тоже было много знакомцев. И в Кремле, и в Белом доме, и в министерских кабинетах. Знаю, что многие из них почитали за благо встретиться с Айрапетяном, послушать его веселые истории, грустные прогнозы и резкие оценки. Из его уст они слышали то, о чем сами, возможно, и думали, но вслух не произносили. Им приятно было не только общаться с Левоном под его знаменитый шашлычок, но и банально «кормиться» с его рук, учить за его счет детишек в престижных школах, устраивать своих знакомых и близких на лакомые места, просить о своем повышении по службе. Многие, очень многие узнают себя после этих строк, но лишь тихо засмущаются: что было, то было…
Любимцем власть имущих (фамилии называть не буду из чувства брезгливости) Левон оставался ровно до тех пор, пока в его жизнь не пришла беда. Кто-то кому-то там, наверху, прошептал: этот парень зарывается, надо окоротить. И репрессивная машина заработала на полную мощь. Вначале ему стали шить дело «Башнефти», а когда по «Башнефти» ничего не получилось, инкриминировали историю с хищением 700 тысяч $ у матери пожизненно осужденного экс-сенатора Изместьева. Доводы защиты Айрапетяна в многочисленных судах никто слушать не стал (а зачем, если есть команда сверху?!), и Левона с его букетом серьезнейших заболеваний отправили на 4 года в мордовскую колонию. Без права получать нормальную медпомощь и без шансов досрочного освобождения. Нет, надо быть точнее: Левона отправили не просто на нары, а на верную гибель. Что и произошло 18 октября утром после неоказания медицинской помощи.
Кто-то, возможно, спросит: ну а где же все это время, пока медленно убивали Левона Айрапетяна, были его высокопоставленные друзья, многие из которых вхожи к самому Путину? Почему не замолвили словечко, не помогли? Мадам Васильеву с ее куда большими хищениями вон защитили… Да и Изместьева с его убийствами собираются помиловать… Все просто: Левон не стал ни перед кем унижаться, не стал никому платить. А высокопоставленные «друзья» оказались трусами. Спрятали головы в песок. И рядом с Левоном осталась горстка приличных людей. Тоже не буду называть их, но всем им – спасибо. Не за смелость, а за то, что остались людьми.
…Так сложилось, что я говорил с Левоном за несколько часов до его смерти. Я не знаю, как люди, сидящие в тюрьме, добывают телефон, чтобы позвонить на свободу. Мы говорили о его ухудшающемся здоровье, о несправедливости и эфемерной возможности амнистии к 100-летию революции. Он думал, что звонит на свободу. А я понимал, что никакой свободы в России давно уже нет.
Прощай, Левон. Спасибо, что ты был с нами.
Юрий Пилипенко,
главный редактор газеты «Собеседник»
* * *
Стас Намин: «Левон чувствовал чужую боль»
— Левон Айрапетян был удивительным человеком. Имея огромное состояние, которое он заработал, подчеркиваю, честным бизнесом, он не был жлобом, какими довольно часто бывают олигархи. Он был реальным меценатом, не бумажным, не липовым, он действительно огромные деньги тратил на помощь родному Карабаху. Он от чистого сердца помогал и близким, и далеким – тем, кого вообще не знал лично. Он сострадал и чувствовал чужую боль и нужду.
— Он был человек достойный, благородный и конечно же честный на сто процентов, — говорит о Левоне Айрапетяне Стас Намин.
Татьяна Веденеева: «Он хотел, чтобы все работали»
— Помню, как впервые мы встретились — меня пригласили вести вечер на 60-летии Левона. И там ТАКИЕ имена были! Например, Сергей Лавров, министр иностранных дел. Сейчас думаю: почему же они не спасли его?!
Да, он жил на широкую ногу, но при этом столько помогал людям. Что-то строил в своем родном Нагорном Карабахе, какие-то предприятия… Я его спрашивала: «Зачем? Может, денег лучше дать?» Он отвечал: «Нет, я даю им удочку, а не рыбу. А дальше пусть сами зарабатывают. Нужно развитие, движение вперед». Он хотел, чтобы все работали. Еще он ко многим армянским деткам пристроил крестными богатых армян, чтобы ребята не пропали. Рассказывал, что выдавал паспорта с деньгами, которые можно тратить только на образование.
Вспоминаю Левона только со светлой памятью и добротой, и большим уважением.
Владимир Шахиджанян: «Строил планы, как ребенок»
— Нас с Левоном многое сближало. Оба корнями из Карабаха: я из Шуши, он из Мартакертского района. Оба занимались журналистикой: он — больше организацией, я — писал и 35 лет преподавал на журфаке МГУ. Больше всего нас сближало то, что мы хотели бы улучшить этот мир. У нас была взаимная симпатия. Мы могли позвонить друг другу в час или в два ночи. Иногда я приезжал к нему на Пречистенку или в «Президент-отель». Он терпеть не мог одиночества и очень быстро влюблялся в интересных ему людей, продолжая общение годами, десятилетиями.
Многие называют его меценатом, и это так. Он любил и понимал творческих людей, но главное его заботой в последние 20 лет была молодежь. В последние годы он, воспитанный в атеистическом ключе, стал склоняться к религии.
По образованию Левон философ и на многое смотрел именно философски. Но порой всевозможным неприятностям он огорчался совершенно по-детски. Он не был инфантильным, но чисто подросткового ребячества в нем хватало. Иногда он строил планы как ребенок: я смогу, я сделаю, я найду, я добьюсь. И делал, находил, добивался. Большую часть жизни ему везло, чем бы он ни занимался.
Когда занимался строительством — получалось.
Когда с первым российским миллиардером Артемом Тарасовым организовывал различные ярмарки — получалось. Решил организовать приезд в Россию интересных армян с тем, чтобы они помогали местной диаспоре — тоже получалось.
Мне нравились разговоры Левона о маме: для армян мама — святая женщина. Интересно рассказывал Левон и освоем отце. В Армении к отцу всегда относятся с подчеркнутым уважением. Левон мог употребить крепкое словечко в адрес тех, кто его не понимал, но он знал, что терпеть не могу мата, так как считаю, что любое матерное слово — это оскорбление матери. И когда я об этом сказал Левону, то больше никогда ни одного соленого слова я от него не слышал. И в компании, если кто-то собирался рассказать анекдот, он всегда предупреждал: «Только без мата, Володя этого не любит».
Надо признать, что он любил красивую жизнь. Любил цветы, хорошую еду, хорошую музыку. Иногда, наливая стопку хорошего армянского коньяка, он произносил тост: «Будем!»
Теперь уже не будем…
Последнего удара судьбы он не выдержал. История все расставит по местам, все можно вернуть: и имя, и деньги, и уважение. Только жизнь вернуть нельзя.
Марк Захаров: «Он окружил меня заботой»
— Левон Гургенович Айрапетян для меня очень дорогой человек. У меня остались о Левоне очень светлые воспоминания. Он окружил меня заботой.
Еще в 90-е он организовал строительство дачного кооператива в подмосковном Красновидово — это стало таким знаковым местом для творческой интеллигенции. И я в результате получил там квартиру за довольно скромную сумму — ну, по нынешним временам. А потом там поселился и Александр Ширвиндт.
И в дальнейшем Левон пристально следил за моей деятельностью — с удовольствием (или во всяком случае с интересом) смотрел спектакли в Ленкоме… Я получал от него поддержку и помощь в течение долгого времени.
Я присутствовал на суде, это был тяжелый момент. Мы с Ширвиндтом написали просьбу о том, чтобы Левону изменили меру пресечения: очень за него переживали, потому что чувствовали: у него уже подорвано здоровье и он не перенесет дальнейших испытаний. Что и случилось, к сожалению.
Александр Ширвиндт: «В нем жил Дон Кихот и Мюнхгаузен»
— Мы познакомились в далекие уже 90-е. Он постоянно куда-то приглашал — ужины, встречи… Мы были дружны и с ним, и с вашим изданием. Прекрасные годы! Не могу сказать, что были совсем близкими друзьями, но всегда, когда встречал его, чувствовал что-то такое щедрое, интеллигентно-размашистое, донкихотовское и порой даже мюнхгаузеновское.
Левон угощал, рассказывал байки, всегда веселый, жизнерадостный. Знаю, что деньгами помогал многим — и театральным деятелям, и театрам, и храмам…
Сказать, что я опечален, будет слишком сухо. Крайне тяжело осознавать, что такого светлого человека буквально сгноили.
Герман Ананянц, вице-президент Союза армян России: «Он был героем своего народа»
— Старая армянская церковь на Ваганьковском кладбище, построенная когда-то на покойниках, обветшала. Она вмещала небольшое количество человек. А в Москве проживает 200 тысяч армян. Наш народ везде, где бы ни жил, старается построить церковь. Вот и Левон начал это дело.
Но вклад в новый храмовой комплекс — это еще не все. Айрапетян давал деньги на благоустройство армянского кладбища, помогал устанавливать хачкары — армянские резные камни с изображением креста. Их устанавливают там, где нет возможности построить церковь. Люди молятся, возлагают цветы, ставят свечи. Он никогда не отказывал, когда к нему обращались за помощью, о чем бы его ни просили.
Когда шел суд, никто не верил, что этот человек может быть осужден. Но Васильева, укравшая миллионы, на свободе, а он, чья вина не была доказана, попал в колонию. Умер благороднейший человек, герой своего народа.
Арамаис Балаян, директор школы родного села Левона Айрапетяна — Ванк Мартакертского района Нагорного Карабаха: «Если кому-то нужна помощь, шли к Левону»
— Когда Левон Айрапетян приезжал в родное село — а было это раз в три-пять месяцев — его каждый раз уже ждала очередь страждущих. Если кому-то нужна была помощь, а обратиться было не к кому, у нас знали — это к Левону. У меня на глазах он дал 500 $ старику, который пожаловался, что отказывают ноги, а денег доехать до больницы нет. Левон не спрашивал, сколько нужно, и не ждал, пока попросят. Некоторые, кстати, шли без просьб, просто увидеть и перекинуться парой слов — энергия у него была какая-то особенная…
Когда Левон зашел в нашу обычную сельскую школу и увидел разруху, он сразу же пообещал построить новую. Через год-полтора у нас уже было новое здание, каких и в городе-то — по пальцам пересчитать: с компьютерами, современным спортзалом, бассейном. В Карабахе говорят: повезло вам с Левоном, он ваше село в город превратил! Левон потратил 7 млн $, чтобы сделать водохранилище, которое дало его землякам воду для сельхозработ, сейчас уже урожай за урожаем собираем. Заасфальтировал дороги, построил лесоперерабатывающий комбинат, детсад, зону отдыха, прислал два школьных автобуса…
На похороны мы с односельчанами решили повесить портреты Левона Айрапетяна на тех объектах, которые он подарил — вы знаете, у нас все село в его фотографиях и цветах…
Левон Айрапетян: СВОБОДА В ЗАТОЧЕНИИ | полный фильм
Беседовали Олег Перанов, Надежда Гужева, Анна Балуева, Ольга Кузнецова, Римма Ахмирова.