Газета The New York Times опубликовала колонку за авторством бывшего министра обороны США Роберта М. Гейтса, который занимал данный пост с 2006 по 2011 год (то есть при республиканце Джордже Буше — младшем и демократе Бараке Обаме) и является спецслужбистом еще старой, разгара холодной войны, закалки. Текст посвящен требующемуся американской внешней политике обновлению в соответствии с вызовами времени, и в первом же его тезисе заявлено о необходимости ужесточения давления — но не на геополитических противников, как можно было бы ожидать, а на ближайших союзников.

Гейтс остановился на двух странах, которые слишком уж многое стали себе позволять. Речь, разумеется, о Германии и Турции. Экс-министр отдельно поддержал введенные на днях против Анкары санкции, уточнив, что это не более чем «хорошее начало».

Если перспективы для ФРГ в свете действий будущей администрации пока не вполне ясны, то про Турцию уже сейчас можно говорить уверенно: ту ждут непростые времена, в ходе которых ей придется отстаивать свое право на суверенную политику.

Это болезненный удар для Анкары. Дело не только в том, что Демир является одним из ближайших сподвижников турецкого президента. Важнее, что военно-промышленный комплекс Турции, в развитие которого Эрдоган лично вложил очень много сил, критически зависит от сотрудничества с Западом — по вопросам лицензирования и из-за поставок комплектующих.

Предупреждающие звоночки для Анкары шли достаточно давно. Уже много месяцев на грани срыва находится важнейший контракт с Пакистаном на экспорт турецких военных вертолетов Т129 — а все из-за блокирования американцами лицензии на двигатели, которыми оснащаются машины. Канадцы остановили поставки своих электронно-оптических систем, применяемых на беспилотниках Bayraktar TB2, которые громко заявили о себе в ходе недавнего обострения в Нагорном Карабахе. Германия перекрыла кислород серийному производству танков Altay, из-за чего турецкие официальные лица обвинили ее в срыве контрактных обязательств.

Хуже того: С-400 — далеко не единственный камень преткновения в ее отношениях с Вашингтоном и другими западными столицами. Турецкое руководство за несколько лет умудрилось наворотить кучу разногласий и склок практически со всеми партнерами. Тот же Роберт М. Гейтс в своей статье напомнил, что, помимо всего прочего, Турцию «необходимо привлечь к ответственности за действия в Ливии, Восточном Средиземноморье и Сирии», поскольку те «противоречат интересам других союзников по НАТО и осложняют усилия по достижению мира».

Причем дело не только в содержании имеющихся противоречий, но и в форме, в которой Анкара заявляет свою позицию. Та зачастую носит оскорбительный — если не сказать хамский — для контрагентов характер. Таким образом турецкое руководство не просто разом разругалось почти со всеми, но и вызвало у ряда мировых лидеров глубоко личную мотивацию показать Эрдогану, где раки зимуют.

Судя по всему, этот момент наступил — и Запад, отложив прочие внутренние трения, перешел в консолидированное наступление на Анкару с целью ее наказания за уже сделанные шаги и принуждения к беспрекословному подчинению «старшим товарищам» в дальнейшем.

И именно в этом теперь состоит самая большая проблема Реджепа Тайипа Эрдогана.

Вашингтону не нужны отдельные послабления — ему нужна безоговорочная капитуляция Анкары.

Если для Западной Европы желание примерно наказать скандалиста Эрдогана зиждется в немалой степени на эмоциональной основе (слишком уж он всех достал своей агрессивной и громкоголосой беспардонностью), то для возвращающихся в Белый дом глобалистов это вопрос сугубо прагматизма и прямо-таки жизненной важности.

Западное единство с безоговорочным верховенством Соединенных Штатов рассыпается на глазах. Чтобы восстановить дисциплину во внутренних рядах, им необходим показательный пример наведения порядка. Турция является в этом смысле наиболее удобной мишенью, поскольку против нее можно объединить всех остальных — а затем уже перейти к другим «ренегатам».

Без сомнения, президент Эрдоган осознает данные — весьма мрачные — перспективы (в том числе и для него лично) и, как следствие, бесполезность даже малейших уступок Вашингтону. Это подтверждает и заявление Исмаила Демира о том, что санкции США не повлияют на соглашения его страны с Россией по С-400.

Но хватит ли у Турции сил выдержать давление, которое будет нарастать сразу со множества сторон и станет очень серьезным испытанием на прочность для национальной экономики?

Тут автоматически возникает вопрос о геополитических силах, к которым Эрдоган может обратиться за помощью в своем противостоянии с Западом.

На прошлой неделе — уже после введения американских санкций против Турции — на своей большой пресс-конференции Владимир Путин прокомментировал российско-турецкие отношения. Он, отметив существующие разногласия, весьма лестно охарактеризовал Эрдогана и назвал его человеком, который «держит слово» и «хвостом не виляет». При этом российский лидер добавил, что прямолинейность турецкого коллеги в продвижении национальных интересов является «элементом прогнозируемости».

Трудно расценить заявления Путина иначе, нежели готовность протянуть руку помощи турецкому руководству.

Вот только приняв ее, Анкара сделает еще один шаг от Запада и к упрочению связей с Россией — и тем самым сократит свои возможности балансировать между интересами великих держав, проводя независимую ото всех политику.

Но тут уж ничего не поделаешь: много лет Турция действовала во внешней политике с изяществом слона в посудной лавке, игнорируя предупреждения об опасности и недальновидности такого подхода. Теперь настало время расплачиваться за него.