Печальная весть, даже предполагаемая, застигает врасплох. Скупая пара строк, написанных наспех о том, что ушел из жизни легендарный Коммандос, пришла из интернета. Знала, что в больнице. Знала, что плохо ему. Как и многие, молилась. И все же. Спонтанно-беспомощный стон-крик вырвался откуда-то из душных глубин. И непонятно — то ли с грохотом ударился об пол, то ли полетел дальше возвещать об ужасном остальных…
Слова, слова…
Набрала номер Айка Тер-Тадевосяна, сына Коммандоса. Впрочем, в таких ситуациях никогда не могла подбирать единственно верных слов. Что ни скажи – ощущается некая деланность, нарочитость, ипокритство… Ибо не придуманы еще слова, которые могли бы отразить жгучую боль разрывающегося сердца… А дежурные соболезнования… Увольте… К тому же, сейчас соболезнования, по сути, должны принимать не только самые близкие, а мы с вами…
Во главе небесных «Журавлей»
Так часто бывает: живешь рядом с дорогими сердцу людьми, и тебе кажется, что они всегда будут. И ты успеешь: еще раз позвонить, еще раз поговорить, еще раз увидеть, еще раз обнять. А они берут и… уходят… улетают на Небеса. Некоторые превращаются в Белых Журавлей и находят свое место в знаменитом френкелевском песенном клине. Некоторые, такие, как Коммандос, эти журавлиные стаи возглавляют и на Небесах…
Просто Герой
…С Аркадием Ивановичем мы знакомы уж и не помню с каких времен. Я пришла к нему на интервью в рабочий кабинет. Готовилась к встрече с крутым героем, победившим в неравном бою чёрную уйму противника. А оказалось…
Один из героев Первой карабахской войны, генерал-майор, председатель Центрального совета оборонительной спортивно-технической общественной организации РА, Человек, руководивший многочисленными подразделениями; Человек, вокруг имени которого слагалось множество легенд; вгонявший в страх азербайджанцев во время войны и вселявший уверенность в победе в наших бойцов; Человек, на счету которого было много блестящих завоеваний — именно Аркадий Тер-Тадевосян (хотя сам он всегда предпочитает употреблять слово «мы») разработал план осады и взятия Шуши, что, бесспорно, сыграло важнейшую роль в той войне, еще раз доказавшей противнику: главное – не количество, а сила духа; Человек, за голову которого враг предлагал большие деньги; Человек, получивший во время Первой Карабахской войны прозвище «Коммандос», но тем не менее не утративший способность улыбаться своей светлой, открытой улыбкой…
Разочарованное очарование
И вот этот непоколебимый, неуязвимый в представлении многих Человек может волноваться из-за такого пустякового дела, как интервью!
Интервью – вовсе не пустяк!
«Ну что, давайте сначала успокоимся, перестанем волноваться и начнем нашу беседу», — потирая руки и давая себе же установку, сказал он, и я включила диктофон.
— И часто вы, легендарный Коммандос, так волнуетесь?
— Я живой организм, и мне присуще все, что и другим. Можно, конечно, скрыть недостатки — каждый подсознательно хочет выглядеть идеальным. Думаю, и в нашей беседе я тоже должен рассказывать о себе все хорошее. Не говорить же гадости?! Так не принято в интервью. Буду создавать положительный образ. Пожалуй, покажу лишь свои положительные 50%, а все отрицательное спрячу.
— Вами движет желание умудренного опытом тактика и стратега быть неуязвимым во всем, оставшееся с Карабахской войны, или страх разрушить сложившееся реноме героя?
— После Карабаха никакой страх не страшен. Однажды в Степанакерт приехала военная делегация из Армении. В этот момент из Шуши ударил «Град» по штабу. Все, кроме меня, залезли под стол. «Еще два раза залезете, а потом и вы станете, как я», — сказал я им потом. Это проверено. Начинаешь понимать, что фанера все равно не спасет… Это сильный стресс. Но еще больший стресс, думаю, наблюдается, когда человек, оставшийся в живых благодаря тому, что спрятался, наблюдал издалека, приписывает себе подвиги погибших и восседает на лаврах, делая карьеру.
Собака, которая держит нос по ветру
…Это был кабинет с многочисленной военной литературой. «Я, как собака, должен держать нос по ветру, — произнес он, — иначе не могу, хоть и в политику не вмешиваюсь…» Мы говорили долго и о многом. О войне, о мире, о жизни, о семье, о любви и ненависти, о проблемах и успехах…
Признание в любви
Очарованная этим мужественным и одновременно мягким и невероятно скромным мужчиной, я, не удержавшись, призналась ему в любви! «Аркадий Иванович, я вас обожаю! С этого момента вы герой моего романа!» — сказала я, смеясь. «Ну, тогда в следующий раз интервью будем проводить у меня дома! Покажу сад – самое главное мое достижение и достояние! Там такие розы – в жизни ты таких не видела! Подарю тебе, и будет у тебя роза от Коммандоса!» Хорошо, говорю, обязательно приду.
Встречи, встречи…
После этого мы встречались с ним множество раз. На различных торжественных приёмах и мероприятиях – он редко кому отказывал, когда приглашали, любил общаться и со школьниками. Приглашала его на школьные мероприятия и я — сначала старшей, затем младшей дочери. И он всегда с удовольствием принимал приглашения. Приходил сам и приводил с собой своих друзей-однополчан, рассказывал детям интересные байки о войне, задавал вопросы.
Жена-Коммандос
И каждый раз, уже в конце, в разговоре со мной, шутя, спрашивал: «Ну что, все еще твой герой?!» «Навсегда!» – отвечала я. «А чего в гости не приходишь?! С женой познакомлю! У нас дома Коммандос – моя жена!» Он любил повторять последнюю фразу, когда речь заходила о супруге. И добавлял: «У военных командиров по-другому не бывает! Она даже на фронт мне присылала письма с советами, как воевать!» Юмор у него тоже был особенный.
Ад и рай «блудного сына»
На 9 мая, что бы не произошло, ездил в Шуши, ставить свечки на могилы погибших друзей…
— Когда побывал в аду, все, что вне этого, кажется раем. Начинаешь это ценить, — делился Аркадий Иванович. — Правда, я не соблюдаю все церковные обычаи — это прерогатива моей жены. Вот ты спрашивала про ангела-хранителя… Я говорил, что у меня нет даже оберега. Но у меня есть крест, даже целых три. Все любят золотой. А я люблю деревянный. Один такой у меня из Арцаха, еще один жена привезла из Иерусалима. И один серебряный. Иногда ношу их, хоть и не причисляю себя к особо религиозным. Наверное, все же есть какие-то силы, которые оберегают меня, видимо, надеясь, что я поумнею! Несмотря на то что мой дед был священником, за что отца репрессировали, я воспитывался на атеистических идеях, даже фамилию свою поменял, убрав приставку «тер», чтобы стать коммунистом. Но «блудный сын» возвратился, и, думаю, Бог меня простил.
Рассекреченный агент
…Тогда, под конец нашей беседы, мне удалось рассекретить Коммандоса. Оказывается, официально он не только не Тер-Тадевосян, как пишется практически во всех источниках, но он еще и вовсе не Аркадий Иванович. Засекреченного во время Карабахской войны «агента 027» (это был его позывной сигнал) по паспорту зовут Артюша Ованесович Тадевосян.
Абонент недосягаем
Он так и не приноровился к мобильным телефонам и свой постоянно отключал. Хотя в редкие счастливые минуты можно было дозвониться и на сотовый. А иногда и сам перезванивал.
Ежегодно 22 мая, в день его рождения, звонила. Знала, что не ответит, но звонила. А потом еще через пару дней – он уже привык, что я всегда поздравляла постскриптум. Да и я тоже.
Когда в конце прошлого года произошло ужасное событие с Шуши, по инерции набрала его номер с надеждой на то, что… не ответит. Ведь ТАКИХ слов еще не придумали…
Последнее выступление
Он был тот, кого любили, уважали, кому верили люди. Именно потому в сложный момент последней войны, когда паника начала овладевать народом, именно он выступил с пресс-конференцией (хотя уже ходили слухи, что у Коммандоса со здоровьем проблемы). Он, по сути, ничего и не сказал тогда, но одно его появление возымело должный эффект. Как, впрочем, и всегда.
Роман без розы…
…Я так и не побывала у него в гостях. Не увидела созданных его мужественными и чуткими руками роз. И между листками книг у меня уже не появится засушенная роза от Коммандоса…
Один из героев Карабахской войны, генерал-майор, ныне председатель Центрального совета оборонительной спортивно-технической общественной организации РА (ОСТОО РА) Аркадий Иванович Тер-Тадевосян.
