Вадим Арутюнов : Дюма о Баку и его жителях.

По следам Дюма: путешествие знаменитого писателя по Азербайджану
Александр Дюма, знаменитый автор «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо», посетил Кавказ в конце 1858 года. На территории современного Азербайджана он провел около десяти дней. Побывал в Губе, Баку, Шемахе и Нухе (нынешний Шеки), осмотрел дворцы, базары и святилище огнепоклонников и написал путевые заметки, которые легли в основу 13 глав «Впечатлений о путешествии на Кавказ», изданных в Париже в апреле 1859 года.
Ноябрь в тот год выдался теплым и солнечным. В распоряжении писателя и его спутников, художника Муане и секретаря Калино, был дорожный тарантас, лошадей меняли на каждой станции, что позволяло передвигаться достаточно быстро. Впрочем, к дорожным неудобствам Александр Дюма привык. В момент приезда на Кавказ ему было 56 лет, 22 года из них он провел в странствиях: объездил всю Францию, посетил множество европейских государств, увидел города и острова Средиземноморья, по предложению французского правительства совершил морское путешествие к берегам Африки.
О путешествии на восток Дюма мечтал давно, а поводом к нему послужило незначительное происшествие. Он познакомился с графом Кушелевым-Безбородко, который пригласил его в качестве шафера на свадьбу своей свояченицы в Петербург. Дюма с радостью согласился.
«Вы скажете мне, дорогие читатели, что если я отправляюсь только в Санкт-Петербург, то я увижу только Санкт-Петербург и расскажу вам лишь то, что вам о нем уже рассказали другие путешественники. Я мог бы вам ответить так же, как говорил в таких случаях прежде; но этого, очевидно, будет вам недостаточно. Будьте же уверены: я вовсе не собираюсь оставаться в Санкт-Петербурге», – писал он.
Дюма хотел видеть Тверь и Москву, заехать на ярмарку в Нижний Новгород, отправиться в путешествие по Волге в Астрахань и дальше, на Кавказ: «…мы посетим Кизляр, Дербент, Баку; достигнем, может быть, Персии, но наверняка поплывем Кавказом до Тифлиса».
В дороге Александром Дюма руководили три увлечения: Дюма-этнограф интересовался особенностями национального быта, экономики и культуры, Дюма-кулинар узнавал новые блюда – именно он привез в Париж рецепты шашлыка и варенья из роз с медом и корицей, Дюма-романист собирал истории и легенды, одна из них – о снеге горы Шахдаг, что недалеко от Губы, – легла в основу романа «Снежный ком».
В Азербайджане он вел себя как ребенок, попавший в лавку с игрушками: бросал теплое жилище ради того, чтобы переночевать в палатке посреди степи в непосредственной близости от лагеря кочевников, плавал по горящему морю перед грозой, отказывал себе во сне, чтобы увидеть танцы шемахинских баядерок. Возможная опасность только раззадоривала его, горные дороги манили, разбойники занимали его до чрезвычайности:
«Мы у подножия Кавказа, и нам предстоит пройти перед скалой, где был прикован Прометей, и посетить лагерь Шамиля – другого титана, который так же, как отлученный от церкви Иов боролся в своем бурге против императоров Германии, борется в своих горах против царей России. Знает ли наше имя Шамиль и позволит ли нам переночевать под пологом своего шатра? Почему бы нет? Бандиты Сьерры хорошо знали мое имя и легко позволили нам провести три ночи в своих шалашах», – отмечал писатель.
Заметки, которые Дюма писал в дороге, были завершены и отредактированы им в Тифлисе (нынешнем Тбилиси) – конечном пункте его путешествия. По возвращении в Париж в марте 1859-го писатель сразу же приступил к их публикации. 16 апреля 1859 года увидел свет первый выпуск его новой газеты «Кавказ. Газета путешествий и романов, издающаяся ежедневно». Всего таких выпусков было 30, Дюма издавал их в течение месяца до 15 мая. В том же году «Впечатления о путешествии на Кавказ» вышли отдельной книгой. И газета, и книга содержали не только текст, но и иллюстрации – черно-белые рисунки, сделанные спутником Дюма – художником Муане.
«Впечатления о путешествии на Кавказ» имели огромный успех и не раз переиздавались как в самой Франции, так и за рубежом. В 1861 году книга была переведена на русский язык и выпущена в Тифлисе, в 1862-м ее издали в Нью-Йорке. Тринадцать глав, посвященных Азербайджану, были переведены на азербайджанский Газанфаром Пашаевым и Гамидом Аббасовым и опубликованы в Баку в 1985 году.
«Путеводитель» Дюма лег в основу открытого в Азербайджане туристического маршрута. Путешественники, желающие совершить поездку по следам Дюма, отправляются в путь из Дербента, посещают Баку, Губу и Шеки и, как когда-то Дюма, оттуда следуют в Грузию. Они посещают описанные им достопримечательности и памятники, дегустируют особенно понравившиеся знаменитому романисту блюда и даже часть дороги преодолевают на современном Александру Дюма средстве передвижения – фаэтоне. Говорят, среди желающих увидеть Азербайджан глазами великого романиста особенно много французов, соотечественников Дюма.
Из заметок Дюма о Баку:
«Въезжая в Баку, думаешь, что попадаешь в одну из самых неприступных средневековых крепостей. Тройные стены имеют столь узкий проход, что приходится отпрягать пристяжных лошадей тройки и пускать их гуськом. Проехав через северные ворота, мы очутились на площади, где архитектура домов тотчас же выдает присутствие европейцев. Предметы бакинской торговли состоят из шелка, ковров, сахара, шафрана, персидских тканей и нефти. …В Баку собирают от пяти до шести тысяч фунтов шелка, который продается, в зависимости от качества, от десяти до двадцати франков за фунт. За шелком следует шафран: собирается от шестнадцати до восемнадцати тысяч фунтов в год. Он продается от восьми до двенадцати и даже до четырнадцати франков за фунт. В Баку можно приобрести два сорта сахара: один сорт превосходного качества и ввозится из Европы, другой, делаемый в Сазандеране, продается маленькими головками по цене нашего. …Из всех этих товаров меня больше всего интересовали ковры, персидские ткани и разного рода оружие».
О горящем море:
«Матрос взял в обе руки по пучку пакли, зажег его от фонаря и бросил в море. В ту же самую минуту на пространстве в четверть версты море вокруг нас воспламенилось. Воображаю, какой страх напал бы на новичка, который, проходя этим местом, зажег сигару бумажкой и, бросив эту бумажку в море, увидел, что море разгорелось как огромная пуншевая чаша… Мы плавали буквально посреди пламени. К счастью, это чудно-золотистого цвета пламя походило на пламя спирта, и мы едва чувствовали его приятную теплоту… Море горело островками, более или менее обширными; некоторые были шириной с круглый стол на двенадцать приборов, другие величиной с тюльерийский бассейн… Это было, конечно, самое любопытное и самое магическое зрелище, какое только можно себе представить и какого, я думаю, не найдешь нигде, разве только в этом уголке света.
О базарах:
«На здешних базарах все производится и все продается. Три самых великолепных базара, какие я когда-либо видал, – дербентский, бакинский и нухинский; даже тифлисский во многом им уступает… Делают и продают ковры, оружие, седла, патронташи, подушки, скатерти, папахи, черкески, обувь всякого рода – от горской туфли до грузинского сапога a la paulaine. Там делают и продают кольца, браслеты, ожерелья в один, два и три ряда татарских монет, головные уборы, которым позавидовали бы наши театральные красавицы… булавки, корсажи, из-под которых висят золотые или серебряные фрукты, эмблемы фруктов еще более драгоценных, которые им суждено заключать в себе. И все это блестит, отсвечивается, шевелится, спорит, дерется, вынимает ножи, хлопает плетью, кричит, угрожает, бранится, сложа руки на груди, обнимаясь, живя между спором и смертью, между пистолетом и кинжалом».
О шашлыке:
«Среди лавочников на нухинских улицах я забыл упомянуть о торговцах шашлыком, почти соответствующих нашим продавцам жареного картофеля. Как бы хорошо ни приготовили его у себя дома – я говорю о жареном картофеле, – он не может сравниться с тем, который продается на Новом мосту. То же можно сказать о нухинском шашлыке. Этот проклятый шашлык источал такой чудесный аромат, что я не мог преодолеть искушения и испросил у князя позволения взять несколько кусков в дополнение к завтраку. Путешественники, проезжающие через Нуху! Лакомьтесь шашлыком на свежем воздухе; на Кавказе вообще едят небрежно, но вы не пренебрегайте случаем хорошо покушать! О если бы у меня был теперь… кусочек нухинского шашлыка, как бы я торжествовал! К несчастью, его нет».
Журнал «Баку»