После окончания Мировой войны армяне решили отомстить тем агентам-предателям, которые на протяжении всех военных лет работали на тайную полицию. Главные из них в основном уже понесли наказание: Арутюн Мкртчян, Амаяк Арамянц и другие, это были предателями армянского народа и получили заслуженную кару.

Но еще был жив один из главных доносчиков, который, щедро вознагражденный турецкими властителями, жил в свое удовольствие, дерзко повсюду повторяя: «Еще не родился тот, кто посмел бы меня убить».

Звали его Ваге Ихсан (Есаян), предатель с иудиной душой, который был известен не только своей разрушительной деятельностью во время войны, но и в мирное время продолжал делать свое черное дело, став агентом кемалистов и составив для них «черный» список армянских революционеров и интеллигентов, которые должны были быть арестованы сразу же после их прихода в Константинополь.

В качестве платы за свою службу Ваге был включен в число турецких цензоров. Теперь он полностью преобразился: зверь, сеявший страх во время войны, превратился в улыбчивого ягненка.

Я знал, что Ваге включен в «черный список» «Дашнакцутюн». Я был в числе следивших за ним, но, честно говоря, у меня и в мыслях не было, что именно мне суждено будет покарать этого улыбчивого человека, в адрес которого с каждым днем раздавались все новые проклятия. Во время перемирия языки развязались, и каждый день мы узнавали о новых его злодеяниях. И сердца наши переполнялись гневом и желанием справедливой мести.

Он был очень ловок и хитер. Всегда был окружен полицейскими и в одиночку нигде не появлялся.

В те дни по доносу Ваге пятеро полицейских убили нашего хорошего товарища Тачата, офицера болгарской армии, только что прибывшего в Константинополь. Один из арестованных англичанами полицейских показал, что предатель замешан в этом преступлении.

До меня за Ваге следили двое молодых людей, воевавших на Кавказском фронте и умевших обращаться с оружием. Хитрый цензор понимал, что его не оставят в покое, и был крайне осторожен. Он догадывался, что его выслеживают, и ко всем относился с подозрением. Так рассказывали наши товарищи, которые «опекали» Ваге.

Ежедневно с раннего утра я следовал за злодеем. Необходимо было изучить каждую улицу, все посещаемые им места и определить самое подходящее для нападения, которое должны были организовать товарищи, определенные нашим Верховным Органом.

Так прошло еще несколько дней, пока наконец я не поделился своими мыслями с товарищами. Сказал, что по пути на работу напасть на Ваге будет очень и очень трудно, если вообще возможно. Лишь на одном участке, да и то только в том случае, если Ваге по пути домой из Полицейского управления выйдет из конки и зайдет в местное отделение полиции. Я сообщил свое мнение и стал ждать их решения или действий.

Но дни шли, а они все тянули и тянули. Обиженный, я решил взять это «дело» на себя. После недавней стычки с полицейскими (когда Аршавир и его друг Аршавир Папазян, как всегда, доставлявшие по назначению оружие, вынуждены были вступить в перестрелку с полицейскими. – Л. М.) я обрел уверенность, а убийство нашего товарища Тачата обострило до предела нашу ненависть к этому оставшемуся безнаказанным злодею и ко всем предателям вообще.

Это общее желание как можно скорее расправиться с предателем переполнило чашу моего терпения, и я обратился в Руководящий Орган с просьбой разрешить мне самому покарать доносчика-агента, носящего армянское имя. Столь долгая безнаказанность этого чудовища было оскорбительна для нашей организации и достоинства каждого армянина.

Ваге Ихсан страшился «Дашнакцутюн», но постоянно пытался показать свое бесстрашие. Я решил сблизиться с ним и подружиться. Это оказалось не так уж трудно, ибо сам Ваге искал кого-нибудь из наших, с кем он мог бы беседовать с таким расчетом, что слова его будут переданы кому следовало. В короткое время мы «подружились», вместе стали посещать кафе и другие места. Уверен, что и он не верил в мою искренность, однако постепенно все чаще искал встреч со мной.

Двум нашим товарищам было поручено свести счеты с Ваге. Я знал об этом и злился, что дело так затягивается. Между тем я начал догадываться, что предатель собирается скрыться из Полиса и навсегда замести следы, как это сделал негодяй Хитайет, скрывавшийся в Анатолии от справедливой армянской пули.

Я явился в Руководящий Орган и попросил поручить мне завершить это дело. Мое предложение приняли, но с большими оговорками. Они считали, что я слишком молод и неопытен, и сомневались в успехе. Однако, видимо, решили испытать меня и дали всего лишь недельный срок. После чего Орган решил прибегнуть к крайним мерам, имея в виду возможный внезапный отъезд Ихсана.

Утро 27 марта 1920 года.

Вышел из дома с намерением завершить дело сегодня любой ценой.

Прогулочным шагом двинулся к дому предателя. Было еще очень рано и улица была пустынна. Окна квартиры Ихсана были закрыты и занавески опущены. Для того чтобы выиграть время, решил пройтись по улице с видом человека, делающего покупки.

Мой надежный и опытный товарищ Аршак, покаравший до этого предателя Амаяка Арамянца, сопровождал меня в отдалении, готовый при необходимости прийти на помощь.

К 8 часам улица стала оживленнее. Послышались призывные голоса уличных торговцев. Дети группами, держась за руки, шли в детсады. Гречанка в доме напротив поспешно открывала створки окна, чтобы успеть продать детям печенье и конфеты. А рядом со мной в мясной лавке молодой албанец огромным ножом разделывал мясо.

Наконец увидел Ваге, идущего навстречу. Руки в карманах, где, как я не раз убеждался, у него всегда наготове был полицейский пистолет. Ихсан, замедлив шаги, подошел ко мне. По лицу было заметно, что его обуревают подозрения.

В 10-15 шагах за ним следовал турок-телохранитель. Сохраняя самообладание и пытаясь держаться естественно, я улыбнулся, как обычно улыбаются при виде старого хорошего знакомого. Вытащив руку из кармана, где лежал пистолет, дружески помахал Ихсану, он вынужден был повторить мой жест и в свою очередь тоже вытащил руку из кармана.

Я уже ждал этого момента. Моментально вытащил пистолет и выстрелил. Пуля попала не в лоб, куда я целился, а в горло. Предатель пытался, с одной стороны, вытащить оружие из кармана, а с другой – позвать на помощь прохожих. Телохранитель-полицейский исчез, услышав звук выстрела.

Вторая пуля попала в руку Ихсана. Поняв, что не сможет воспользоваться оружием, он принялся бежать. Преследуя его, два раза выстрелил вдогонку. На улице начался переполох. Из окон домов посыпались различные предметы, мешавшие моему преследованию, однако никто из прохожих не посмел вмешаться.

Пробежав еще немного, Ихсан упал, ударившись головой о камень. Еще две пули попали в предателя, но и они не были смертельными. Ихсан все еще пытался встать, но не смог. На меня градом сыпались из окон различные предметы, сильно мешавшие мне приблизиться к нему. Воспользовавшись этим, Ихсан сумел вытащить из кармана пистолет, но я не дал ему возможности выстрелить, буквально упал на него и разрядил оставшиеся пули в голову.

Отойдя на несколько шагов, вернулся, чтобы убедиться, что злодей мертв. Голова его была полностью размозжена, та самая голова, которая на протяжении многих лет была причиной страданий и смерти невинных армян.

Инстинктивно я посмотрел наверх и увидел людей, высунувшихся из окон, осыпавших меня бранью и проклятиями. По телу моему пробежала дрожь. Но не они привлекли мое внимание. В одном из окон я заметил стоящую во весь рост женщину, печально смотревшую на труп Ихсана. Это была вдова доктора Пенне, одной из бесчисленных жертв Ихсана, живших на этой улице. Здесь же, неподалеку, был и дом доктора Тагаворяна, также загубленного Ихсаном.

Хотелось сказать г-же Пенне, что доносчик понес справедливое наказание, но времени не было, ситуация становилась опасной. Вокруг меня собралась толпа. Движение остановилось. Но никто не осмеливался вмешаться. Для того чтобы предупредить возможное нападение, я на виду у всех вновь зарядил пистолет.

Направив оружие на толпу, потребовал расчистить мне путь. Толпа раскололась надвое. Я начал медленно отходить. Меня никто не преследовал. Дойдя до угла соседней улицы Мигар, я ускорил шаги и побежал. Я бежал по улочкам до тех пор, пока не убедился, что за мной погони нет…

Записи воспоминаний одного из участников «Немезиса» Аршавира Ширакяна уничтожевшего предателя армянского народа Ваге Ихсана (Есаяна), который помогал туркам в осуществлении геноцида.

Предателям армянского народа — Уничтожение Ваге Исхана

Почему Армения проиграла Азербайджану ?