Анализ исторических событий и документов минувших веков из истории народов Евразии порой позволяет выявить уникальные факты их вклада в мировую цивилизацию. Незнание, пренебрежение этим важнейшим обстоятельством, как свидетельствует история, нередко приводит к столкновению интересов народов, культур и государств.
Страницы истории и культуры разных народов, даже на различных уровнях общественно-экономических формаций, иногда свидетельствуют об объективной обусловленной необходимости правового регулирования жизни их обществ. При этом, несмотря на огромные различия в социальном и этническом устройствах, каждая этническая общность представляла своеобразную систему, центром которой всегда выступал человеческий фактор.
Очевидно, что именно этими обстоятельствами можно объяснять появление у разных народов, независимо друг от друга, разделенных между собой огромными географическими и временными расстояниями, почти однородных памятников права, направленных на укрепление и стабильность их жизни, государственной власти.
Немаловажно, что у истоков этих исторических актов стоял именно названный выше человеческий фактор, сыгравший определяющую роль. В силу ряда субъективных и объективных факторов эти личности, исходя из состояния норм и правил поведения в их мире, очевидно, глубже других осознавали необходимость урегулирования различных сторон жизни в их традиционных обществах путем издания одинаковых для всех норм и правил, которые нуждались в полномочиях изданных навсегда законов.
Именно изложенными выше объективными обстоятельствами мы вправе объяснять появление в начале XII века уникального знаменитого «Судебника» («Датастанагирк») крупнейшего армянского мыслителя, правоведа, богослова и литератора позднего Средневековья Мхитара Гоша, архимандрита монастыря Нор-Гетик.
Через 500 лет в далеких степях современного Казахстана появился во многом близкий «Судебнику» по духу и содержанию, такой же уникальный документ – «Жети жаргы» («Семь установлений»). Оба этих исторических документа сыграли огромную роль в жизни казахского и армянского обществ.
В наши дни, когда процессуальное, уголовное и гражданское право имеют четкую регламентацию, нам трудно представить, как в названные века, в период господства норм обычного права, осуществлялось судопроизводство, назначалось наказание за уголовное преступление, рассматривались семейные и имущественные споры. Тем не менее, начиная с тех далеких веков, на протяжении столетий они выполняли роль современного уголовного и гражданского кодексов.
Приступая к характеристике и краткому анализу их норм и смысловых содержаний, прежде всего, отметим, что мы их не отождествляем, поскольку различий в них все же было больше, чем аналогий. Однако, смысловая и правовая направленность их норм позволяет вести речь об их уникальном родстве. При этом важно заметить, что их положения родились в силу объективно обусловленных закономерностей в жизни армянского и через 500 лет казахского обществ.
В чем же заключались эти объективно обусловленные обстоятельства?
В средневековой Армении, в мрачные годы иноземного владычества, регламентировать правила и нормы судопроизводства не осмеливался никто.
Между тем, здесь, в христианской стране, состояние судебно-правовых отношений, в основе которых лежали огромные пласты многовековых обычаев армянского народа, законов византийских, сирийских и даже римских правителей, остро нуждалось в систематизации.
Закон эффективен, когда он ясен и понятен. Поэтому уже в начале своей титанической работы Мхитар Гош обращает особое внимание на это: «…Бог изначально заложил в человеке стремление к справедливости. Пусть эти мысли сохранятся в виде назидания поколениям».
Особенно остро нуждались в урегулировании уголовно-правовые, гражданско-правовые отношения и судопроизводство, где продолжали преобладать церковные каноны, нормы обычного права. В них путались не только крестьяне, но и судьи, что порождало злоупотребления и взяточничество. Автору предстояла огромная, многолетняя работа.
Поэтому здесь еще раз обратим внимание на неординарность личности великого автора «Судебника», что особо отмечали как его современники, так и авторы наших дней, в частности средневековый историк Киракос Гандзакеци и историк нашего времени А. Сукиасян.
Потребности военно-политической и социальной жизни рассеянного по всей огромной степи казахского общества XVII века, в котором, по сути, шло формирование этноса, в процессе взаимодействия родословных и не родословных этнических образований, остро поставили вопрос о необходимости приспособления многовековых норм обычного права к новым потребностям феодализирующегося казахского общества, узаконив те из них, которые соответствовали бы интересам как знати, так и других членов общества.
Кроме того, в конце XVII века, для укрепления централизованной власти хана, требовались единые для всех нормы, применимые ко всем случаям степной жизни. Эти систематизированные нормы обычного права (адата) были бы выгодны как подданным, так и их властителям. Возникла необходимость создания расширенной, но более четкой правовой базы казахского кочевого общества.
Так в великой степи возник уникальный кодекс судебной власти – «Жети жаргы», свод законов Казахского ханства, разработанный при хане Тауке. По данным казахских ученых, своей основой нормы «Жети жаргы» имели «старые обычаи, обобщенные прежними ханами Касымом и Есимом».
Справедливости ради, мы должны отметить, что эта огромная кодификационная работа Тауке-ханом была проделана с участием известнейших казахских правителей конца XVI – начала XVII века. Их имена остались в истории – это Толе бий (Большой жуз), Казыбек бий (Средний жуз) и Айтеке бий (Малый жуз).
Знаменитый Тауке-хан (Таваккул Мухаммед Батыр хан) в конце XVII века правил огромной степной империей. При нем укрепились государственность и внешнеполитические позиции Казахского ханства, произошло ослабление многовекового натиска агрессивных джунгар. Годы правления Тауке-хана, безусловно, были «золотым веком» прекращения губительных междоусобиц и мощного отпора неприятелям.
ауке-хан считается основоположником обычного права казахов, именно при нем произошло окончательное оформление юридической системы казахского общества. Это дало возможность консолидировать общественные ресурсы для достижения общих задач, стоящих перед страной.
Такого же высокого мнения о Тауке-хане были и русские ученые. Так, дореволюционный историк А. Левшин утверждал, что этот хан «…усмирив волновавшиеся долго роды и поколения, не только ввел в них устройство, порядок, но и дал им многие законы».
«Судебник» Мхитара Гоша состоял из 10 разделов, свидетельствующих об основной цели «Судебника» – чтобы «суд творился по письменному уставу».
«Жети жаргы» содержал семь установлений, конкретные нормы в которых «…были понятны и доступны народу, отвечали понятиям тех дней о социальной и правовой справедливости». При этом в обоих случаях эти исторические документы подразделялись в нашем современном понимании на статьи.
В них подробно регламентировались все стороны гражданско-правовых, уголовно-правовых и семейно-брачных отношений армянского и казахского обществ соответственно начала XII и конца XVII веков.
Рассмотрим упомянутые разделы этих памятников права. В «Судебнике» они именовались:
• Ответ тем, кто злословит, что у нас нет законов.
• Почему «Судебник» написан именно теперь и что стало этому причиной.
• О замечательной силе законов.
• Какие люди должны быть судьями.
• Что такое суд, на кого он возлагается, или кому следует вверять суд.
• Как следует вести себя судьям и тяжущимся.
• О свидетелях, каково к ним доверие.
• Какой должна быть присяга и кому она назначается.
• Почему христианам не подобает обращаться в суды неверных.
• У каких народов мы взяли законы.
Семь установлений «Жети жаргы» (для удобства впредь их будем называть Казахским уложением) соответственно назывались:
• Земельный закон.
• Семейно-брачный закон.
• Военный закон.
• Положения о судебном разбирательстве.
• Наказания за преступления и правонарушения (кроме убийства).
• Наказания за убийство.
• Закон о вдовах.
Переходя к общим, как бы объединяющим эти памятники права обстоятельствам, рассмотрим наиболее существенные из них, свидетельствующие об особой важности этих правоотношений для армянского и казахского обществ названных веков. Отметим сразу, что полной аналогии между ними не было и не могло быть.
Вместе с тем в обоих случаях в них изложен порядок судопроизводства, и при этом особо отмечены требования к судьям, свидетелям. Кроме того, с максимально возможной в те времена детализацией изложены правовые составы наиболее распространенных видов преступлений и гражданско-правовых отношений.
Великий армянский правовед Мхитар Гош в основном охватил все основополагающие принципы и требования к деятельности современных российских судов, судей. Так, судей, по его мнению, должно быть столько, чтобы из-за их недостатка люди не причиняли друг другу лишений.
Судье надлежит быть грамотным, умным, хорошо знающим все особенности человеческой натуры, чтобы судить справедливо. «Они должны быть в совершенных летах, обладать сметливостью, быть рассудительным, осмотрительным, дабы по причине непонимания законов кому-нибудь не навредить.
Судить он должен справедливо, беспристрастно. Если же глава суда невежествен, то пусть учится судебному делу у знатоков, заседающих с ним».
«…Судье не надлежит быть мздоимцем, ибо тот истинный судья, кто не ценит мзду выше справедливости, и только такой судья справедливо может завершить судебное разбирательство». «…И пусть проверит достоверность заявлений, а затем вынесет приговор, ради справедливости, по закону, при двух или трех свидетелях. А у кого нет свидетеля, пусть выносит приговор согласно присяге одной стороны, на кого выпадет. Судья не должен судить один, но со многими, а если не получится, то с двумя или тремя опытными людьми…».
Согласимся, что все приведенные выдержки – это в большей части профессиональные требования закона к современным судьям, да и вообще к судейскому корпусу во всем мире.
«Судьи должны быть благовоспитанными, они никогда не должны гневаться, проявлять зависть, особенно во время суда, должны быть долготерпеливы и выдержанны… Пусть, проявляя терпение, назначают отсрочку, хорошо расследуют в другое время, повторно вызывая к себе, и затем выносят решение.
Если же тяжущиеся затевают спор в суде, то пусть не позволяют им нападать друг на друга, дабы не было беспорядка и срыва суда. И тяжущиеся пускай знают, что в суд они пришли не спорить, а разобраться по справедливости.
Пусть тяжущимся дают говорить по очереди, если один говорит, то другой пусть ждет, а потом пусть говорит другой, чтобы, выслушав их заявления, судья определил, кто прав, кто виноват…».
Очевидно, что в основе многих процессуальных норм УПК РФ относительно судопроизводства лежат именно совершенно схожие требования. Но «законодатель» Средневековья Мхитар Гош все же являлся человеком своего времени.
Так, высшей и истинно справедливой инстанцией, по нему, является Бог – «…суд, не поддающийся обману и мздоимству принадлежит Богу, который зрит скрытое и явное». Но земным людям, по его мнению, свойственно ошибаться: но «…пусть никто и никогда не укоряет того, кто ошибся невольно. Кто же извратит суд сознательно, сам будет виноват перед судьей небесным».
«Жети жаргы» излагал положение о судебном процессе, где говорилось об условиях, порядке и правилах судебного разбирательства. Очевидно, что нормы судопроизводства были основаны на обычном праве – адате и канонах мусульманского права – шариата.
«Разбирать ссоры и произносить приговор над виновным должны если не хан, то правители или старейшины тех аулов, к которым принадлежат истец и ответчик, приглашая к разбирательству еще и избранных обеими сторонами двух посредников». «Если ответчик имеет подозрения на судей, он может их устранить».
Однако особо сложные и спорные дела, где сторонами были люди высокого ранга или же затрагивались интересы других родов, племен, подлежали рассмотрению курултаями – съездами биев. Именно в таких случаях в разбирательстве некоторых дел должны были принимать участие султаны и даже сам хан. За разбор дел судьи, султаны и хан получали вознаграждение, так называемый бийлик, или различные подарки. Конечно же это не являлось взяткой в нашем современном понимании – на наш взгляд, эту картину можно было бы назвать самой распространенной и общепринятой нормой обычного права той эпохи.
Особого внимания заслуживает внимание армянского и казахского законодателей к имущественным правам вдов, их детей-сирот. В частности, раздел Казахского уложения заключал в себе специальный закон о вдовах. Здесь были регламентированы имущественные, личные и наследственные права вдов и сирот. Особо оговаривались обязательства по отношению к ним со стороны общины и родственников умершего.
«Судебник» содержал почти аналогичную по содержанию норму – были предусмотрены имущественные и наследственные права детей вдов, в том числе и малолетних.
Как отмечалось выше, различий в нормах этих документов было все же больше, чем аналогий. Они требуют отдельного, специального анализа их правовых и смысловых содержаний, поэтому здесь мы отметим лишь наиболее характерные из них.
Хотя и «Судебник», и «Жети жаргы» через 500 лет после него не знали разграничений между уголовным преступлением, гражданскими отношениями и административными правонарушениями, нельзя не сказать о характерных особенностях этих правовых памятников.
В Казахском уложении понятие преступления часто сливалось с понятием дурного поступка, греха (жаман ис, гуне), о которых мы сегодня говорим как о правонарушениях. Согласно нормам «Жети жаргы», уголовная ответственность распространялась с тринадцати лет и лишь на непосредственного виновника преступления. Здесь особо было оговорено, что если виновный не выплачивал назначенный штраф, он взыскивался со всей общины. Членам общины в таком случае разрешалось поступать с ответчиком по своему усмотрению.
Права и обязанности супругов, имущественные права членов семьи были регламентированы достаточно полно. Можно сказать, что брачное право здесь соответствовало экономическому базису феодального казахского общества.
Хотя в казахском обществе основной формой брака были моногамные браки, для способных материально содержать несколько жен закон разрешал многоженство. Как известно, согласно нормам шариата, мусульманину разрешалось иметь до четырех жен. Однако нормы «Жети жаргы» не ограничивали количество жен.
Другой особенностью семейно-брачных отношений в нормах «Жети жаргы» было аменгерство, когда жена умершего согласно обычаю становилась женой его брата. Этот обычай, известный в науке под термином «левират», встречался у многих народов Евразии. Н.И. Гродеков, проводивший этнографические исследования в казахской степи в 70-х
годах XIX века, наблюдал эти явления среди казахов повсеместно.
После его издания «Судебник» Мхитара Гоша почти сразу же был переведен на несколько европейских языков, в том числе и на латынь. Его положения были включены в грузинский судебник – «Уложение царя Вахтанга».
Весьма важно, что это «Уложение…» позже частично вошло в «Свод законов Российской империи», куда, таким образом, опосредствованно вошли и некоторые нормы «Судебника» Мхитара Гоша.
В XIII веке брат Хетума I, царя Киликийского армянского царства, знаменитый полководец и ученый Смбат Спарапет на основе «Судебника» Мхитара Гоша издал новый судебник «О судах царей», кроме латинского, переведенный и на некоторые тюркские языки (кипчакский и др.).
Кроме того, «Судебник» Мхитара Гоша нашел практическое применение в армянских колониях многих стран. Это чрезвычайно важно, поскольку волею судеб армяне оказались рассеянными по всему миру.
Достаточно лишь отметить, что даже спустя триста пятьдесят лет после его создания польский король Сигизмунд I постановил, чтобы обосновавшихся в его королевстве армян судили по «Судебнику» Мхитара Гоша.
Слова самого Мхитара Гоша из вводной части «Судебника» вполне отвечают и многим проблемам права наших дней:
«…мудрые люди должны рассматривать и анализировать все новейшие законы и те, которые окажутся правильными, вписывать в эту книгу. Лишь бы законы были правильными и нравились всем порядочным людям, а его недочеты восполнялись».
А важнейшей особенностью норм «Жети жаргы» являлось то, что они, подобно статьям «Судебника», не дошли до нас в письменной форме, а передавались биями, т.е. степными судьями, из поколения в поколение и таким образом сами стали обычаем.
В рамках нашей статьи относительно особенностей норм «Жети жаргы» мы ограничимся лишь вышесказанным, заметив, что законы Тауке-хана при устойчивой степной власти жестко исполнялись на протяжении нескольких веков.
Но с падением авторитета степных правителей, с приходом имперского законодательства Российской империи они постепенно утратили свою ведущую роль, хотя некоторые положения этих норм находили применение даже в конце XIX – начале XX века.
Нужно отметить, что многие положения «Судебника» и «Жети жаргы» в последующем явились весомым вкладом в основания армянской и казахской государственности, в юридическую мысль этих современных суверенных государств – Республики Армения и Республики Казахстан.