Не жалели для этого ни леса, ни быков, из шкур которых делали щиты, а из жил — тетиву.
Когда военные приготовления были закончены, Митридат позвал своего сына Фарнака и сказал ему:
— Сын мой, веди войско на Рим и возвращайся победителем. Тебе вверяю я свою судьбу и судьбу государства!
Не знал старый полководец, что Фарнак недоволен им и что давно уже помышляет об измене. Не знал он также, что разноплеменное войско его не желает идти против Рима.
Фарнак взбунтовал войско против своего отца. Воины провозгласили Фарнака царём.
Митридат находился в это время в цитадели Пантикапум на горе возле Пантикапеи. Когда ему донесли, что сын Фарнак и военачальники предали его, что в городах Херсонесе, Феодосии, Нимфее вспыхнуло восстание, он понял: это — конец.
Царь снял с себя меч, достал спрятанный в нём яд и приготовился выпить его. Но ему помешали дочери — Митридатис и Нисса.
— Отец, ты хочешь уйти из жизни? — сказали они. — Возьми и нас с собой. Мы не желаем быть пленницами.
Митридат пытался образумить дочерей, но они были непреклонны, и царь вынужден был уступить.
Митридатис и Нисса приняли яд и сразу умерли.
Выпил яд и Митридат. Но тщетно ждал смерти некогда могущественный царь. Она не приходила.
Даже смерть отказала ему в повиновении!
— О боги! — воскликнул в отчаянии Митридат, поняв, что неуязвим для яда и что не сможет умереть.
Увидев во дворце Битоита, начальника галлов, Митридат сказал ему:
— Большую поддержку и помощь оказала мне твоя рука в сражениях. Но самая большая помощь мне будет, если твоя рука решит меня жизни. Ведь мне грозят плен и позор, мне, бывшему столь длительное время самодержавным властителем этой страны! Я хотел умереть, но яд не действует на меня… Глупец! Я не предвидел самого страшного в жизни яда — неверности войска и измены детей. Убей же меня!
Почувствовав жалость к царю, Битоит обнажил меч и вонзил его в грудь Митридата.
Так умер Митридат, и с тех пор гора на Керченском полуострове носит его имя.
В истории каждого государства есть периоды, в ходе которых страна достигает своего апогея. Одна из наиболее величественных страниц армянской истории связана с деятельностью Тиграна Великого.
Чтобы понять какую роль играла Армения в борьбе за мировое господство того времени, обратимся к высказыванию профессора Лондонского университета Девида Лэнга: «В 83 году до нашей эры армяне вторглись в Сирию, захватили Киликию и Финикию и продвинулись в Северную Палестину. Поделив свои владения на бесчисленные домены и 120 сатрапий и провинций, Тигран перенял у парфян гордый титул «царь царей», а у Селевкидов — «Бог», точнее, «божественный». Оба прозвания появляются на его серебряных монетах. Владения Тиграна Великого протянулись от берегов Каспия до Средиземного моря, от Месопотамии до Понтийских Альп. Огромная империя, составленная из разноликой смеси множества племен, со своими культурами и языковыми диалектами, не могла за одну ночь стать сплоченной и долговечной политической структурой. Под водительством Тиграна были объединены районы с племенным патриархальным укладом и полуфеодальные страны персидской и парфянской традиции, эллинистические царства и города-государства с типичными для себя учреждениями. Соседи, признавшие Тиграна в качестве «царя царей», обязаны были платить ему строго определенную дань, а в случае войны посылать вспомогательные войска. В то же время каждое из этих царств и каждое автономное армянское княжество сохраняли свои собственные законы и особый статус внутри единой целостной империи».
Тигран Великий считался сильнейшим правителем всего Ближнего Востока. Его дружбы искали многие правители того времени, но еще большее их число боялось оказать его врагами. Следует отметить тот факт, что Тигран II до Третьей Митридатовой войны (74-63 г. до н.э. — прим. автора) не потерпел ни одного военного поражения. Завоевав славу и авторитет в мире того времени, Тиграну менее всего хотел быть участником еще одних военных действий, более того, его возраст уже превышал 65 лет (Тигран родился ок. 140 году до н.э. — прим. автора), однако обстоятельства диктовали другое.
Во время Третьей Митридатовой войны Тигран был одной из ключевых фигур противостояния между Понтийским царством и Римом. Роль Тиграна в этой войне более существенна, чем ее описывают в российской историографии. В Риме определенно понимали какую угрозу представляет из себя Великая Армения во главе с Тиграном и очень долго всеми возможными способами пытались не допустить союзнических отношений между Тиграном и Митридатом и их совместного выступления против Рима. Так, например, римский полководец Лукулл очень долгое время выжидал пока Митридат VI Евпатор, понтийский царь, потерпевший несколько поражений, будет в состоянии сам собрать войско для сражения, чтобы не втягивать в войну третью сторону. Эти слова подтверждает Плутарх в своих «Сравнительных жизнеописаниях»: я [Лукулл] медлю с умыслом: пусть царь [Митридат] снова усилится и соберет достаточные для борьбы войска, так, чтобы он оставался на месте и не убегал при нашем приближении. Или вы не видите, что за спиной у него беспредельные просторы пустыни, а рядом – Кавказ, огромный горный край с глубокими ущельями, где могут найти защиту и прибежище хоть тысячи царей, избегающих встречи с врагом. К тому же от Кабир всего несколько дней пути до Армении, а в Армении царствует Тигран, царь царей, который со своей ратью преграждает парфянам дорогу в Малую Азию, а греческие городские общины переселяет в Мидию, который завладел Сирией и Палестиной, а царей из рода Селевка предает смерти и уводит в неволю их жен и дочерей. И такой человек – родственник, зять Митридату! Уже если тот прибегнет к его защите, он не оставит его в беде и начнет с ними войну. Как бы нам, торопясь выгнать Митридата из его владений, не связаться на свою беду с Тиграном! Ведь он уже давно ищет предлога для войны с нами, а где же он найдет лучший, чем помочь в беде царственному родичу? К чему нам добиваться этого, зачем учить Митридата, к чьей помощи прибегнуть в борьбе против нас? Зачем загонять его в объятия Тиграна, когда он сам этого не хочет и считает за бесчестие? Не лучше ли будет дать ему время собрать собственные силы и снова воспрянуть духом – ведь тогда нам придется сражаться не с мидянами и армянами, а с колхами, тибаренами и каппадокийцами, которых мы много раз бивали!»
Можно сказать, что Лукулл добился своего и вскоре, переждав зиму, против него выступил Митридат, однако потерпев ряд поражений, последний был вынужден бежать с поля боя и искать покровительства у Тиграна в Армении. Об этом опять свидетельствует Плутарх: «и Лукулл повернул назад. Он покорил халдеев и тибаренов, захватил Малую Армению и заставил сдаться много крепостей и городов. Затем он послал к Тиграну Аппия с требованием выдать Митридата». Отказ последнего выдать тестя римскому консулу послужил поводом для войны между Римом и Арменией.
Осенью 69 года до н. э. римское войско под командованием Луция Лициния Лукулла осадило город Тигранакерт. Римский историк Аппиан в своих «Митридатовых войнах» пишет, что «Тигран, собрав 250.000 пехоты и всадников около 50.000, послал из них около 6000 в Тигранокерту; они прорвались через укрепления римлян к гарнизону и, забрав жен царя, вновь возвратились. С остальным войском сам Тигран двинулся на Лукулла. Митридат, впервые встретившийся тогда с ним, советовал ему не вступать с римлянами в сражение, но, окружая их одной только конницей и опустошая землю, постараться довести их до голода тем же способом, как и сам он под Кизиком, доведенный Лукуллом до истощения, потерял без битвы все свое войско. Тигран, посмеявшись над таким его военным планом, двинулся вперед, готовый вступить в сражение. Увидав малочисленность римлян, он с насмешкой сказал о них: «Если это послы, то их много, если же враги, то их чересчур мало». Лукулл, увидав позади Тиграна удобный холм, приказал коннице нападать на Тиграна с фронта, привлекать (внимание неприятеля) на себя и без сопротивления отступать, чтобы ряды варваров при преследовании расстроились; а сам с пехотой незаметно окольными путями двинулся на этот холм. И когда он увидал врагов, растянувшихся в преследовании на большое пространство и чувствовавших себя как бы победителями, а весь их вьючный скот у себя под ногами, Лукулл громко воскликнул: «Наша победа, о мои храбрые воины!» и первый бегом бросился на вьючный скот. Животные тотчас в беспорядке бросились бежать и навалились на пехоту, а пехота на конницу…». Армянская сторона потерпела поражение.
В следующем 68 году до н. э. победитель Лукулл двинулся во главе римской армии на столицу Армении Артаксату (Арташат — прим. автора), но его поход был неудачен. Ответные действия не заставили себя долго ждать, и вскоре у римлян был отвоеваны Понт и Армения. Далее почти 2 года продолжались небольшие сражения, не принесшие большого успеха ни одной, ни другой стороне.
В начале 66 года до н. э. командование римской армией на Востоке перешло к полководцу Гнею Помпею. В том же году близ города Никополя состоялось второе в истории сражение между римлянами и войсками царя Митридата. Помпею удалось занять господствующие над полем битвы высоты, и понтийцам пришлось расположиться походным лагерем под ними. Ночью римские легионы внезапно атаковали спящих понтийцев и разгромили их, обратив царскую армию в бегство. Далее против Митридата VI Евпатора восстали греческие города Северного Причерноморья и азовского побережья. Мятеж против государя подняло и царское войско во главе с его сыном Фарнаком. Тогда в 63 году до н. э. царь Митридат покончил жизнь самоубийством, бросившись на меч, не желая сдаваться врагу. Тем самым он избежал унижения со стороны победителей.
Вслед за этим полководец Помпей подошел во главе многотысячной римской армии к армянской столице Артаксате, однако до военных действий дело не дошло, Тигран признал себя союзником Рима и отказался в его пользу от всех своих завоеваний, сохранив в неприкосновенности исторические земли Великой Армении. Это был дальновидный поступок со стороны армянского царя, который спас свою страну от опустошения и разграбления.
Ричард Томас, американский историк, профессор Калифорнийского университета, писал, что «царь Митридат пытался создать особенную империю, которая затмила бы собой все остальные. И, безусловно, он понимал, что война против Рима будет неизбежна. В тот период лишь армянский царь Тигран мог позволить себе равную войну против империи, поэтому он попытался вовлечь Тиграна в прямую конфронтацию. Однако тот был мудрым правителем и понимал, что она будет губительной для Армении из-за внутренней нестабильности. Но Митридат, будучи тонким дипломатом и целеустремленным политиком, выдал свою дочь Клеопатру за армянского царя».
Сложно сказать, как бы сложилась судьба Армении, если бы Тиграна и Митридата не связывали родственные узы. Возможно, армянский царь смог бы объединить в своем государстве столь неоднородное население, и политическая карта мира была бы совершенно иной. Сейчас же есть одно, что действительно в любом случае — Тигран II Великий яркими буквами вписал себя в мировую историю не только как талантливый полководец, но и как дальновидный политик.
.
Гарик Маркарян, студент кафедры Археологии и зарубежной истории Волгоградского государственного университета
