Катафракта́рии (от др.-греч. κατάφρακτος «покрытый бронёй») — тяжёлая кавалерия в Античную эпоху.
Айрудзи — арм. дословно человек и лошадь. Тяжелая кавалерияАрташесидов. Династия Арташесидов правила Великой Арменией со второго века до н.э. до первого века нашей эры.
Лучшим военным активом царя Тиграна II Великого была кавалерия Айрудзи, которая была отмечена в нескольких первичных источниках; Страбон 64/63 до н.э. — ок. 24 года н.э. (период Арташесидов) сказал:
«Артавазд (царь армян), кроме основной части конницы имел тяжелую ударную конницу в шесть тысяч лошадей, составленных в боевом массиве и покрытых полной броней».
…В силу географического положения именно Армении доставались первые удары со всех сторон света. Но одно наличие в регионе тридцатитысячной армянской конницы зачастую останавливало войны, служа сдерживающим фактором. С одного из исторических форумов
Хотя коней для военных целей – именно в кавалерии, а не в упряжках колесниц – стали использовать очень давно, искусство верховой езды распространилось по планете не за один день.
Так, греки сели на лошадей в 6 веке до н. э., а до Китая эта наука добралась лишь четыре века спустя. Во времена Пунических войн наилучшими кавалеристами Средиземноморья считались нумидийские легкие конники, сражавшиеся на неоседланных конях и практически без всякой сбруи.
Во времена походов Цезаря лучшими наездниками Европы считались галлы юга Франции, но на севере Галлии верховая езда еще не была известна. В начале нашей эры, в период Иудейской войны, у иудеев кавалерии еще не было.
Конница, если даже и имелась, была малочисленной и не играла решающей роли. Это можно сказать почти обо всем античном мире. Только Александр Македонский использовал ее в комбинации с фалангой, что немедленно принесло свои плоды.
Причину слабого использования конницы многие ученые видят в отсутствии такого простого, но необходимого атрибута, как стремена. И в самом деле, попробуйте в доспехах и с оружием промчаться галопом на коне или рубить мечом, свешиваясь с него, не имея возможности приподняться на стременах.
А как усидеть на скакуне при прыжке через препятствие? Да и при ударе копьем стремена необходимы для удержания равновесия… Однако с годами и веками снаряжение и сбруя кавалерийских лошадей все больше совершенствовалась, пусть даже не одновременно и не во всем.
Несколько лет назад житель иджеванского села Коти Шахвалад Эванесян в расщелине одной из окрестных скал нашел вещи, представляющие большую научную ценность: металлические части уздечки лошади – удила или грызло.
По мнению специалистов, удила с такими жесткими трензелями в основном применялись для лошадей, используемых в военных целях. Одна из них небольшого размера. Скорее всего, уздечки такого типа проникли в Армению в первой половине III века из Китая через Персию.
А уже с IV века такие уздечки стали основными для армянской конницы, поскольку давали целый ряд преимуществ во время походов: кони не могли ржать и тем самым выдавать свое местонахождение, они могли преодолевать рысью длинный путь и не уставать, а во время походов и боев не могли кусать всадников и других лошадей, мешая друг другу.
Приходилось только удивляться тому, как умудрялись всадники удерживаться на коне без стремян. Это умение достигалось прежде всего за счет длительного обучения, ну и, разумеется, за счет силы ног.
Езда на лошади без стремян хорошо развивала мышцы бедер. Впрочем, галопировать всадники Древнего мира и античности практически не умели и даже в бой шли неспешной рысью – чтобы не упасть.
Любопытный факт: в Древнем Риме очень толстые ноги мужчин считались эталоном мужской красоты, ибо считались признаком высокого положения и принадлежностью к сословию всадников.
В Древней Греции, кстати, конница котировалась не слишком высоко. «Мы (пешие воины) гораздо сильнее каждого всадника, который обязан держаться на хребте лошади в совершенном равновесии.
Мы, упираясь твердою ногою, поражаем сильнее, и вернее попадаем в цель. У всадника против нас выгода одна: скорее спастись бегством», – писал Ксенофонт, военный теоретик IV века до н. э.
Во II веке уже нашей эры в Индии было сделано важное изобретение: к седлу стали приделывать два ремня с маленькими кольцами на концах. Теперь всадник залезал на лошадь, вставив в одно из колец большой палец ноги.
За пределы Индии это изобретение, однако, не вышло – в других странах всадники обычно носили обувь и не могли воспользоваться колечком под большой палец. Многие историки полагают, что стремена были изобретены в Китае.
Как остроумно заметил один из исследователей седла и стремян А. К. Амброз, стремена появились там, где были плохие всадники. Действительно, наиболее ранние археологические находки стремян происходят из Кореи, Японии и Северного Китая.
Поздно обзаведшиеся кавалерией и не обладавшие опытом воинственных кочевых соседей, подобно клещам удерживавшимся на своих лошадках, китайцы пошли по пути развития не вольтижировки, а, так сказать, «технического оснащения».
Древнейшее стремя (еще достаточно примитивное) датируется 302 годом, а самое раннее полноценное стремя найдено в гробнице династии Цзинь (322 год). Металлическое стремя было изобретено кочевниками Великой степи и в ходе Великого переселения народов в страны Азии и Европы.
В Европе первое письменное упоминание стремян содержится в «Стратегиконе» псевдо-Маврикия и датируется началом или серединой VI века. Самые ранние образцы стремян в Европе встречаются в аварских погребениях VII века в Дакии. В том же веке стремена попали к франкам, а в Англии это революционное изобретение стало известно лишь в X-XI веках.
С появлением стремян наступает звездный час кавалерии. Теперь всадник мог приподнимаясь на стременах, пускать коня галопом и совершать прыжки через препятствия. Он мог уже, опираясь на стремена, пользоваться любым оружием и свешиваться с седла для удара.
Поскольку Армения лежит восточнее Византии, то вполне естественно предположить, что стремена здесь стали известны несколько раньше. Как уже говорилось ранее, именно с V века армянская конница обретает особое значение и завоевывает славу если не лучшей, то одной из лучших конниц Малой Азии и Востока.
Одновременно более удобным становится седло, сводится на нет ограничение роста лошади, поскольку со стременами сесть на лошадь даже в доспехах можно было уже без посторонней помощи.
Одно усовершенствование тянет за собой и другие: прямые мечи постепенно заменяются более функциональными саблями (именно в это время армянские историки начинают путаться в названиях «тур» и «сур»), а появление луки у седел давало возможность пускать стрелы не только вперед и вправо, но и назад.
Если же наряду со всем этим учесть, что Армения не испытывала нехватки строевых коней, то можно прийти к выводу, что армянские цари, располагая даже качественной пехотой, совершенно сознательно сделали упор на кавалерию. Этот вывод подтверждается многочисленными свидетельствами как армянских, так и иноязычных хронистов.
Находясь в вассальной зависимости от Персии, Армения по требованию сначала иранских Аршакидов, а затем и Сасанидов вынуждена была участвовать в их войнах своей конницей. Судя по сохранившимся источникам, айрудзи представляла собой уже не подобие персидских катафрактариев, а несколько более легкую конницу, которую, однако, с полным правом можно было считать броненосной.
Тем не менее, наряду с ней имелась и легкая конница. Более легкое снаряжение делало армянскую конницу более мобильной, и персидские владыки использовали ее против степных кочевников, постоянно угрожавших Персии с востока и севера.
Мало того, именно армянской коннице вменялось в обязанность охранять Ворота Чора, не позволяя полчищам гуннов, эфталитов и других «конных варваров» прорываться в богатые внутренние области.
Эта роль армянской конницы была столь важной и значительной, что и персидские цари, и византийские императоры (а им тоже очень не хотелось подвергаться нашествиям степняков) выплачивали армянской коннице особое содержание – рочик.
Самое удивительное, что обе великие империи – Персия и Византия – платили эти деньги даже тогда, когда находились в войне друг с другом! Во время восстания Варданидов угроза открыть Ворота Чора и, вступив в союз с гуннами, натравить их орды на Персию оставалась постоянным кошмаром для персидских шахиншахов. И не случись у гуннов внутренняя смута, трудно сказать, как завершилась бы Аварайрская битва.
Прекрасно осознавая, какую угрозу представляет для Персии, да и для Византии тоже, могущественная и многочисленная армянская конница, владыки обеих держав всячески старались вывести ее из Армении и направить сражаться в самые отдаленные края своих держав:
Персия – на восток и север, Византия – в Европу, на Ближний Восток или даже в Африку. Цари Армении, также осознававшие значение айрудзи, в свою очередь старались нарастить качественно и количественно, чтобы в случае внешней угрозы суметь защитить страну.
Когда прибывала ко двору армянская конница под началом у какого-либо знатного полководца, царь высылал навстречу мужа и спрашивал о благополучии мира в стране Армянской, и повторял это же дважды и трижды…
И почитал даже самое их прибытие достойным великой благодарности, и перед всеми вельможами воздавал хвалу всем прибывшим и напоминал о заслугах их предков…
Егишэ «Слово о войне Армянской»
Как уже говорилось, сила армянской конницы заключалась в ее универсальности. Хорошо бронированная, она могла противостоять тяжелой кавалерии других народов, а за счет более легкого вооружения и качественного конского состава – успешно бороться с легкой в основном конницей степняков.
При этом по вектору Восток-Запад существовала и определенная дифференциация (речь уже, естественно, об эпохе Багратидов и Киликийского армянского царства). Так, доспехи и снаряжение армянской конницы на Востоке были легче, чем у армянской конницы на Западе.
Это объясняется разным типом кавалерии противника: на Востоке это была в основном легкая кавалерия арабов и степняков. На Западе же наблюдалась тенденция наращивания брони, причем тенденция эта задела и самих арабов, в ходе Крестовых походов столкнувшихся с рыцарской кавалерией.
Естественно, не осталась в стороне и армянская конница, все больше обретавшая черты европейского рыцарства.
Известно также, что в случае необходимости армянские всадники могли спешиваться и вести обычный бой – пеший или лучный. Яркий пример этого дает битва у Дохса (894 г., ок. 15 км севернее Вагаршапата).
Армия Саджидского и Герского эмиратов под началом номинального востикана Армении Мухаммеда аль-Афшина (около 90 тыс. человек) вторглась в Анийское царство и без боя вошла в разрушенный землетрясением Двин. Армянский царь Смбат I собрал войско (около 50 тыс.) и преградил дальнейший путь врагу.
Переговоры закончились ничем, и три дня спустя аль-Афшин отдал приказ наступать на занявших выгодные позиции армян. Однако армянские пешие лучники вместе со спешившимися конными лучниками и во взаимодействии с копейщиками отбили все атаки, нанеся врагу тяжелые потери.
Вместе с тем действовавшим опять же в пешем строю армянским тяжелым всадникам, а также тяжелой пехоте удалось надежно прикрыть своих стрелков и не подпустить к ней арабов.
Затем всадники вновь сели на лошадей и, пользуясь суматохой и паникой во вражеской армии, мощным таранным ударом разбили вражескую армию, отбросили ее и заперли в собственном лагере.
В этой битве армяне потеряли около 8 000, а вражеская армия – примерно 30 000 воинов. Понесший тяжелые потери аль-Афшин не рискнул возобновить военные действия и отступил, довольствовавшись выкупом.
Если учесть, что в раннем средневековье (V-VII вв.) Византия не обладала качественной собственной конницей, хотя постоянно сталкивалась с персидской, арабской, готской и франкской кавалерией, то можно понять, насколько этот вопрос был жизненно важным для византийских императоров.
Они вынуждены были не только нанимать целые конные отряды «на стороне», но даже использовать попавших в плен вражеских всадников. После раздела Армении власти империи охотно переманивали к себе армянских князей, наделяя их титулами и землей.
Самое интересное (или печальное), что армянская знать уходила служить Византии не просто так, а со своей конницей. Да иначе для Византии и смысла не было: вместе с опытными в военном деле князьями они получали и готовое войско.
По свидетельству наших историков, переселенцы уводили в свои новые вотчины чуть ли не все население своих прежних наделов – крестьян с их скарбом и скотом, своих родственников и воинов с их семьями.
А ведь именно они служили основным источником пополнения для армянской конницы. На первых порах это устраивало Византию, поскольку армянские князья с их войсками на пограничье служили надежной защитой для империи.
Однако существование «вольных» армянских княжеств с сильными войсками все же настораживало империю, и император Юстиниан запретил армянским князьям иметь конницу.
Положение это длилось до начала арабских завоеваний (середина VII в.), когда оказалось, что Византийской империи практически нечего противопоставить высокомобильным конным армиям арабов.
В IX веке к власти в Византии пришли императоры армянского происхождения, основавшие целую Армянскую, или Македонскую династию. Кстати, первым императором из этой династии стал Василий I Македонянин (867-886), армянский крестьянин из фемы Македония (отсюда и название династии), пришедший к власти в результате убийства Михаила III. В 10 в. для возвеличения его были составлены родословные, возводившие род Василия к древним армянским и македонским царям.
К этому времени самостоятельные и сильные армянские князья, да еще с собственными армиями, стали представлять достаточно серьезную угрозу для императорской власти, и византийские императоры постарались с помощью законодательных и силовых средств ограничить вольницу земляков.
Самым простым способом избавиться от них было послать их воевать: погибнут, так погибнут враги, победят – так победят врагов же! Армянские нахарары оседали в новых вотчинах, серьезно осваивались там и обустраивались.
Впрочем, армянская конница была в почете еще со времен древнего Рима, и ее поддержкой всегда стремились заручиться правители как Византии, так и Персии. Известны армянские военные поселения в Италии (Равенна) и на Сицилии. Пользовались большим уважением воины-армяне в Болгарии и Северной Африке.
О том, что арабы, завоевавшие коренную Армению, сократили численность армянской конницы до 15 тысяч, уже говорилось. Однако примечателен сам договор, определявший условия содержания айрудзи.
Вот что повествует Себеос: «Владетель исмаильтян так сказал им: «Таков будет мирный договор между мною и вами — на сколько лет вам будет угодно. Три года с вас не возьму дани; а после этого срока платите, сколько пожелаете; в этом даю вам клятву. Держите в вашей земле конницу в 15 000 человек; им содержание (хлеб) отпускайте из вашей страны, и это я зачту в счет дани.
Конницу вашу я не вызову в Сирию, но в другие места, куда бы я ни потребовал – она должна быть готова к выступлению. Я не пришлю в ваши крепости ни эмиров, ни арабского войска, даже ни единого всадника.
Никакой враг не вступит в Армению; если же ромеи нападут на вас, то я пришлю вам на помощь войско, сколько вы пожелаете. Клянусь всемогущим богом, что не обману вас». И договор этот, между прочим, соблюдался целый век!
Конница Киликийского армянского государства (XI–XIV вв.) сохранила все лучшие традиции армянской кавалерии. Как и в Великой Армении, комплектовалась она за счет знати, главным образом мелкопоместной.
В Киликии она так и называлась – «всадники». Однако население Киликийского армянского царства было не сравнить с населением коренной Армении, поэтому в критических случаях в кавалерию набирались и простые общинники или свободные граждане.
Эти полки назывались «низкая конница» или «низкая крестьянская конница». И хотя армянские источники определяют численность армии Киликийского армянского государства в 100 тыс. человек, ясно, что это преувеличение, а конница составляла в лучшем случае часть ее, скорее всего, около 10-15 тысяч.
Киликийской Армении, оказавшейся во враждебном мусульманском окружении, приходилось вести бесконечные войны. И одно то, что небольшая горная страна смогла продержаться самостоятельно почти пять веков, говорит о том, что ни у ее правителей, ни у армии никогда не ощущалось недостатка в боевом духе.
Одно из сражений, которым руководил знаменитый Смбат Спарапет, произошло под Тарсом. В 1246 году 20-тысячное войско румского султана внезапно вторглось в Армению. Против грозного врага выступили Смбат Спарапет и его отец Константин Пайл.
Войска Смбата составляли шеститысячную конницу. Сражение длилось непрерывно в течение шести дней. Несмотря на свое численное превосходство, войска султана не смогли выиграть это сражение и вынуждены были отступить.
Армянская конница под предводительством Смбата Спарапета преследовала отступающего врага. Об этом пишет сам Смбат Спарапет: «Царь Хетум со своей конницей, отец царя и я, Смбат Гундстабль, нагнали войско султана в местности, называемой Майцар. Когда мы догнали их, то огромное войско неприятеля повернуло обратно, и мы стали сражаться. С божьей помощью смело разгромив отступающего врага, гнали его до местности Путанде».
«…Если бы армяне были на нашей стороне, то ни иберы, ни албаны никогда не посмели бы поднять восстание» Персидский марзпан Михран (V век)
В империи Тиграна Великого численность конницы достигала почти сотни тысяч человек, однако после распада его державы кавалерия уменьшилась в числе и довольно долгое время сохранялась на уровне 30 тысяч.
Следует учесть, что тяжелая броненосная конница Армении комплектовалась главным образом из знати, неотъемлемой частью воспитания и образования которой являлась верховая езда.
Однако очевидно и то, что при всем желании в Армении вряд бы нашлось 30 тысяч дворян, пусть даже младших членов нахарарских родов, так что, видимо, весьма значительная часть айрудзи, особенно легкая кавалерия, комплектовалась из свободных общинников, которые в обмен на службу в войске либо освобождались от налогов и податей, либо получали определенную плату, а то и награждались земельными наделами, переходя, таким образом, в число служилой мелкопоместной знати.
Во время крупномасштабных войн набиралось пополнение и из низших слоев — «рамик айрудзи».
В IV веке царь Пап (353-374), учитывая сложнейшее внешне- и внутриполитическое состояние страны, вознамерился увеличить айрудзи. В первую очередь для этого нужны были деньги. И Пап пошел на беспрецедентные шаги.
Для того, видимо, чтобы иметь резерв земель для раздачи рекрутам комплектуемой кавалерии, он перестал выплачивать налоги церкви и резко ограничил ее земельные владения. И хотя это вызвало резкое недовольство духовенства, Папу удалось довести численный состав конницы до 90 000 человек.
Благодаря усилившейся армии спарапет Мушег Мамиконян вернул в состав царства отторгнутые было окраинные области Великой Армении. Усиление Папа вызвало вполне обоснованные опасения Рима и Персии, и этот весьма неординарный царь (во всяком случае, Аммиан Марцеллин, в отличие от армянских историков, описывает Папа как умного и отважного человека) был убит в результате заговора.
Но уже в V веке численность армянской конницы сократилась до 30 тысяч, а в VII-IX веках – уже всего до 15 тысяч.
Так или иначе, конница находилась под постоянной опекой царствующих особ. Часто смотры и учения они проводили лично. О том, что именно конница составляла стержень армянской армии, свидетельствует и название главнокомандующего вооруженными силами Армении – спарапет, т. е. в буквальном переводе «начальник конницы». Должность спарапета была наследственной и принадлежала роду Мамиконянов.
В данной связи следует коснуться и рода Багратуни, вечных конкурентов и зачастую недругов Мамиконянов. Дело в том, что глава рода Багратуни носил два наследственных титула — аспет и тагадир (иногда его называли и «тагадир аспет»).
«Тагадир» буквально означает венцевозлагатель: именно Багратуни во время коронации возлагали на голову царя венец-тиару. Впервые титул «тагадир» встречается в арамейской надписи царя Арташеса I (189-160 гг. до н.э.).
А вот титул «аспет» имеет непосредственное отношение к коннице, ибо это буквально синоним звания «спарапет». (Кстати, слово «аспет» впоследствии стало обозначать рыцаря – в европейском смысле этого понятия).
Главу рода Багратуни иногда называют также начальником конницы. Но если официально объединенной конницей, как известно, командовал Мамиконян, то какая же еще конница находилась в ведении Багратуни?
Армянские хронисты не слишком четко определяют данную ситуацию. Можно предположить, что в распоряжении Багратуни находилась именно царская конница — его так сказать, собственная дружина царя.
Кроме того, нам известно, что практически каждое дворцовое ведомство в Древней Армении располагало своими отдельными вооруженными силами, ведавшими охраной царя, защитой его вотчины и т. д.
Так или иначе, реальное значение и происхождение должности аспета достаточно сложно. Впрочем, по мнению историка С. Петросяна, посвятившего этому вопросу специальное исследование, первоначальное значение данного титула — окраиноначальник, наместник.
Автор считает слово «аспет» сжатой формой древнего (незасвидетельствованного) «арспет»: («аре» — «сторона», «край» + «пет» — «глава», «хозяин», «начальник»).
Однако уже в период последних Аршакидов «аспет» — лишь почетный титул Багратуни, без четко очерченных функций. С другой стороны, слова с корнем «асп» связаны не только с конницей как таковой, но и с бронированием.
Так, «аспар» означало также щит и другое защитное снаряжение воина («спаразен» — вооруженный и оснащенный).
Говоря об армянской коннице, никак невозможно обойти и уникальный по своей сути документ, называемый Зоранамак. Зоранамак (буквально — «воинская грамота») — официальная роспись, определявшая количество воинских сил в Древней Армении и устанавливавшая их распорядок.
Грамота составлялась в соответствии с четырьмя бдешхствами-воеводствами Великой Армении. Это Северные, Южные, Восточные и Западные врата. Каждое бдешхство состояло из 21 или 22 нахарарств с фиксированием численности выставляемых ими войск.
Согласно единственному сохранившемуся до наших дней Зоранамаку, относящемуся к IV веку (он был обнаружен благодаря армянке по имени Тирамайр.
Зоранамак был прикреплен к «Хронологии» Анании Ширакаци и впервые издан в 1842 году Ованесом Шахатунянцем), в раннем средневековье, при Аршакидах, армянская армия состояла из 124 тысяч воинов, из которых 84 тысячи — нахарарские войска, а 40 тысяч — царские полки (востаник) и внутренняя гвардия (мардпетакан).
При возникновении внешней угрозы нахарары собирали свое войско и располагали его в составе воинской группы, указанной в Зоранамаке, а в случае необходимости, по приказу царя или спарапета, оказывали помощь другим группировкам армянского войска.
Как уже говорилось, благодаря военным реформам Папа, значительно укрепилась армянская конница. Несмотря на определенную дискуссионность Зоранамака (связанную преимущественно с разночтениями цифр), численность айрудзи, причем только княжеских конных дружин, составляла, по его данным, 85 тысяч человек.
После падения династии Аршакидов в V веке и разделов Армении страна уже не могла содержать прежнее количество конницы.
Тем не менее, пока армянские князья владели своими вотчинами-майоратами, айрудзи оставался исключительно весомым фактором как во внутренней, так и во внешней политике Византии и Ирана.
И персидский и византийский царские дома продолжали пользоваться услугами айрудзи, щедро оплачивая их ратный труд.
Одновременно, исходя из соображений собственной безопасности, персидский двор сократил численность армянской конницы до 30 000, а позднее, во времена арабского владычества, это число снизили до 15 000.
Византийские императоры, в свою очередь, в подвластной им части Армении провели реформы, в результате которых младшие члены нахарарских родов и даже женщины получили право наследования, и неделимые раньше вотчины начали дробиться.
Здесь стоит сказать, что указами императора Юстиниана армянским князьям было запрещено иметь собственную конницу, что впоследствии привело к очень печальным для Византии последствиям.
К тому же обе империи активно выкачивали воинскую силу Армении, всячески ослабляя ее. Примечательно в этом отношении письмо византийского императора начала VII века Маврикия к его союзнику, персидскому царю Хосрову II Парвизу.
Маврикий предлагал своему историческому противнику совместный заговор с целью уничтожения Армении посредством выведения из нее армянских войск и военного класса и их переселения в отдаленные районы Византийской империи и Персии.
Вот фрагмент этого письма, приведенный в «Истории» епископа Себеоса: «Народ строптивый и непокорный живет между нами…
Давай соберем их — я своих, и отправлю во Фракию; ты же собери своих, и прикажи повести их на восток. Ибо если они погибнут, то погибнут наши враги, а если они кого-нибудь убьют, то убьют наших врагов; а мы будем жить в мире.
Пока же они будут находиться в стране своей, до тех пор нам не знать покоя». И такая политика проводилась в отношении Армении веками!
Кстати, нелишне будет заметить, что с самого зарождения Византийской империи все ее монархи набирали своих телохранителей и дворцовую гвардию исключительно из армян.
Эта тенденция усилилась, когда престол стали занимать представители армянских родов. Армянские отряды, особенно конницу, принимали с распростертыми объятиями, давая высокие звания и посты их командирам, поощряя вознаграждениями воинов.
Византийские императоры размещали крупные армянские соединения не только в столице и на Востоке — в Сирии, Киликии, Каппадокии и т.д.
При Юстиниане I несколько полностью укомплектованных армянами армий освободили Италию от готов, а их военачальник армянин Нерсес стал правителем этой провинции.
Подошел к концу наш рассказ об армянской коннице. В этой последней части мы поговорим о том, как и почему исчезла с полей истории армянская конница, многие века наводившая страх на врагов.
А также о некоторых чисто исторических вопросах, касающихся айрудзи и ее дальнейшей судьбы. Мы уже говорили о том, что после разделов Армении и завоевания ее территорий персами, византийцами, арабами, а затем и тюркскими племенами все иноземные властители целенаправленно сокращали численность армянской конницы, а то, что еще оставалось, упорно выводили из страны сражаться на чужих берегах ради своих интересов.
После того, как Армения лишилась собственной государственности, после того, как самые знатные и сильные княжеские роды были переманены в чужие страны и укоренились там, а многие из оставшихся силой или обманом попросту истреблены, фактически исчез источник пополнения айрудзи. Некогда армянская знать считала своим священным долгом и честью служить в коннице и защищать страну от врагов.
Однако после того, как коренная Армения подпала под власть иноземных властителей, а полузависимые армянские князья подкупами и интригами добывали у арабских и других завоевателей зачастую эфемерные титулы «князя князей» и основывали карликовые царства в той или иной провинции Великой Армении, служба в коннице во многом утратила смысл.
Враги были слишком могущественны, чтобы противостоять им. Да, Багратиды и другие ветви этого рода не раз и не два одерживали победы над зарвавшимися завоевателями и отбивали отдельные нашествия, но победы эти не были решающими, а лишь давали возможность передохнуть и протянуть еще немного.
Армянская конница все больше и больше переставала быть армией государства. Отдельные отряды и полки айрудзи все чаще выступали в качестве наемников. Так, в середине ХI века в войсках киевского великого князя в сражениях против половцев принимал участие армянский отряд. Особенно славилась армянская конница, традиционно наиболее сильное подразделение в древнеармянском войске.
Нет такой силы, которая смогла бы бесконечно долго существовать без родины, без своего государства. После поражения византийцев у Маназкерта в 1071 г. сражавшаяся в рядах Византии армянская конница ушла на Восток.
Пытавшиеся воспрепятствовать турецкой экспансии египетские халифы-фатимиды пригласили армянские войска, чтобы с их помощью восстановить в стране власть и порядок.
Те овладели Каиром и Александрией, а также подавили восстания бедуинов в Верхнем Египте. Более того, их предводитель, опираясь на эту мощную силу, занял должность визиря халифата и долгие годы успешно управлял страной…
В XII–XIII веках армянские конные полки во главе с князьями Закарянами сыграли огромную роль в укреплении Грузинского государства и освобождении армянских земель от сельджуков. Но в XIII–XIV веках татаро-монгольские завоеватели запретили остаткам родовой армянской знати содержать конницу…
Последние свои победы армянская конница одержала во времена Киликийского царства. После его падения она исчезла с исторической арены, хотя время от времени проявляла себя в армиях различных государств.
В частности, она участвовала в знаменитом Грюнвальдском сражении 1410 года в рядах объединенного русско-польско-литовского войска против германцев, проявив незаурядную стойкость и отвагу.
Впоследствии об армянской кавалерии вспомнили при Петре I, сформировав в 1722 году в Астрахани «Армянский эскадрон», состоящий в основном из арцахских воинов. Он принял участие во всех боях на Кавказе и в Каспийском бассейне во время русско-турецкой и русско-шведской войн.
Доблесть армянских конников была высоко оценена, и после расформирования эскадрона в 1764 году те, кто не продолжил службу в других конных полках, специальным указом пожизненно получали не пенсию, а полный воинский оклад…
Однако это все – более поздние времена, да и речь идет уже не о кавалерии как составной части войска, а об отдельных отрядах. Мы же пытаемся проследить причины, по которым армянская конница уступила свои исторические позиции.
С этой точки зрения абсолютно оправданным и точным представляется мнение известного армянского политолога Левона Мелик-Шахназаряна. Вот что он пишет в статье «За что и как воевали армяне?» (http://voskanapat.info/?p=1015). Просим извинения за обширную цитату, но она того стоит:
«…В айрудзи служили практически целиком представители дворянских родов. Надобности во «всеобщей мобилизации» не было, ибо война с близкими в цивилизационном плане народами никак не угрожала жизни и благополучию крестьян и ремесленников, вообще населения. Воевали исключительно армии, и вражда между ними заканчивалась вместе с самой войной или сражением.
Так обстояло дело до прихода в регион тюркских племен. Нельзя сказать, что армяне впервые встречались с представителями дуальной для нас цивилизации – кочевниками.
На протяжении веков армяне совместно с иранцами оберегали восточные и северные границы Армянского и Иранского нагорий от грабительских набегов различных кочевых племен, защищали страну от набегов причерноморских кочевников, проникавших к нам через горы Дагестана, а ко времени прихода турок успели пережить еще и нашествие арабов.
До нашествия монголов, а затем и турок, население Передней Азии и Армянского Нагорья практически никогда не страдало от войн: победа или поражение армянского воинства касалось лишь знати, а для большей части населения, как правило, оборачивалось сохранением или сменой хозяина.
С появлением турок армяне, да и не только армяне, впервые почувствовали разницу между прошлыми войнами и кочевым видением цели военных действий: в то время как другие народы и племена пытались лишь ограбить или закабалить Армению, турки пришли в Армянское Нагорье жить»…
А сейчас поговорим о некоторых странных моментах, связанных как с айрудзи, так и с военной терминологией. Например, в Армянской советской энциклопедии (и некоторых других аналогичных текстах) утверждается, что древние источники донесли до нас множество терминов, к примеру, «բյուրավորք» (бюраворк), «հազարավորք» (азараворк), «գումապետք» (гумапетк), «հարդարիչք մարտի» (hардаричк марти), «աղեղնադրոշք» (ахехнадрошк), «ասպարախաղք» (аспарахахк) или «ասպախաղք» (аспахахк), «դրոշակակիրք» (дрошакакирк), «վառնունիք» (варнуник), «ճակատամուղք» (чакатамухк), о значении и содержании которых мы ничего не знаем.
Более чем спорное заявление, поскольку даже я, не являющийся специалистом-историком и особым знатоком древнеармянского, покопавшись с полчаса в словарях (Корневой словарь армянского языка, Айказяновский словарь, Словарь грабара, Словарь среднеармянского языка и других), смог определить прямые или пусть даже приблизительные значения этих слов.
Так, «բյուրավորք» — это десятитысячники, «հազարավորք» — тысячники, «գումապետք» — обозники либо интенданты, «հարդարիչք մարտի» — церемониймейстер, ристалищный судья, «աղեղնադրոշք» — лучники, «ասպարախաղք» կամ «ասպախաղք» — игра с щитом (может быть, даже турнир), «դրոշակակիրք» — знаменосцы, «ճակատամուղք» — застрельщики, передовой отряд.
Наибольшее сомнение вызывало слово «վառնունիք», где очевидный корень «վառ» (вар), т. е. яркий, блестящий, горящий. Но и тут оказалось, что у этого «վառ» есть омоним, означающий щит, а также броню, доспех!
Вот фраза из Гевонда, где, кажется, единственный раз приводится это слово: «Եհաս պատրիկն հայոց ի թիկունս օգնականութեան եւ ունի ընդ ի ընտիրս հեծելոց ԺԵՌ արանց վառելոցն» – «Подоспел на подмогу патриций армянский и имел с собой отборную конницу числом 16 000 без латников (щитоносцев?)».
Что же касается «աղեղնադրոշք» и других терминов с корнем դրոշ (флаг, знамя, хоругвь), то это скорее всего отряды с соответствующим вооружением и со своими знаменами. Если провести аналогию, то низшей организационной и тактической единицей рыцарского войска было «копье», состоявшее из рыцаря и обслуживавших его оруженосца, конных и пеших лучников, копейщиков и слуг (всего 4-10 человек).
20-50 и более «копий» объединялись в «знамя» (хоругвь), состоявшее из вассалов крупного феодала-сеньора. Несколько «знамён» образовывали рыцарское войско (всего обычно не более 800-1000 рыцарей).
Встретилось мне и еще одно весьма любопытное замечание. «Во времена Великой Армении, в I веке до н.э., царь Тигран Второй имел очень сильную конницу, — рассказывает член Комитета по сохранению карабахской породы лошадей Артем Макарян. — Расцвет коневодства продолжился и при династии Аршакидов.
В те времена были отдельные полки тяжелой кавалерии на крупных бронированных лошадях с двуручными мечами, и легкой — на быстрых, вертких лошадях. Были и так называемые кобыльи полки (матьян гунд).
Кобыл перед боем искусственно приводили в состояние половой охоты. Они выходили в лобовую атаку с конницей противника, состоящей в основном из жеребцов, затем отступали, уводя неприятеля в ловушку» («МосТ», научно-популярное приложение к газете «Голос Армении»).
Бронированные лошади с двуручными мечами, что и говорить, из разряда фэнтези (особенно во времена отсутствия стремян), а утверждение, что «матьян гунд» — это кобыльи полки, охмуряющие вражеских жеребцов, следует целиком оставить на совести автора.
Видимо, он спутал «матьян гунд» с маточным стадом, тогда как вся древняя армянская историография в один голос утверждает, что «матьян гунд» — это конная гвардия персидских владык, те самые катафрактарии.
Ну и напоследок… О том, что скачки, конные ристалища, вольтижировка и прочие конные забавы были широко распространены у армян, свидетельствует хотя бы разнообразие народных игр. Назовем лишь наиболее известные.
КАБАХИ — армянская конная национальная игра, стрельба со скачущей лошади из лука в цель, расположенную на высоком столбе.
ЧОПАНАХАХ — армянская национальная конная игра — борьба двух всадников. Для этого в середине площадки вкапывают столб высотой 1,5 м, к которому прикрепляют 2 крепкие веревки.
Свободными концами веревки привязывают к задним лукам седел участников игры. Задача борьбы — не слезая с лошади, обвить веревку противника вокруг столба и, ограничив тем самым его подвижность, скинуть соперника на землю или повалить его вместе с лошадью.
МАКАНАХАХ — армянская спортивная игра с мячом и клюшками (маканами) типа поло. В конном варианте размеры поля 100×60 м, ворот — 8×2 м. Мячом служит набитый волосом кожаный шар диаметром 15 см, длина маканов — 140 см. В каждой команде по 6 всадников.
НИЗАКИ НЕТУМ — старинная армянская игра. Существует много ее разновидностей, например поражение цели на быстром аллюре копьем или из лука (кабахи), броском гранаты в кольцо, поражение цели арканом, броском в кольцо и т. п.
При первом варианте игры всадник по команде судьи на галопе хватает с подставки (высотой 2 м) копье, подбрасывает его в воздух и на лету ловит, после чего наносит укол в чучело, лежащее на земле, далее наносит укол в мяч, находящийся на второй подставке, затем бросает копье в кольцо, находящееся на верху трехметрового столба.
Всадник, перешедший на дистанции с галопа на рысь или сделавший остановку перед оружия или перед броском, выбывает из соревнования.
