Проблема развития музыкального инструментария всегда была в центре внимания ученых многих стран мира, в том числе и армянских. Этой областью армянской культуры занималась в первую очередь известная скрипачка, профессор Ереванской государственной консерватории, член Международной научной ассоциации музыкальной археологии Анаит Михайловна Цицикян*, чьи научные труды на эти темы появились еще в середине 50-х годов прошлого века.
В течение долгих лет она искала истоки происхождения армянских музыкальныхинструментов, публикуя статьи на эти темы, выступая с докладами на международных конференциях, в частности, по генезису музыкальной культуры. Кстати, первая международная конференция по генезису музыкальной культуры в конце 80-х годов состоялась именно в Армении.
Десятки ученых из разных стран и городов Советского Союза съехались на этот форум, где доклад Анаит Цицикян на тему музыкальной археологии вызвал особый интерес ученых. Поскольку вопросы, поднятые когда-то замечательным ученым, актуальны и сегодня, мы посчитали нужным вновь обратиться к ее публикации в нашей газете (20 августа 1989 г.) и представить вниманию читателей фрагменты из нее.
Приподнять завесу над областью духовной культуры древней Армении, над миром ее музыки и музыкальных инструментов — задача не из легких. Чтобы подступиться к ее решению, следует собрать воедино весь широкий спектр знаний по истории, археологии, этнографии, этномузыкологии, фольклористике, инструментоведению и другим смежным научным дисциплинам.
Именно в этих целях совсем недавно при Академии наук республики была создана научная группа «музыкальная археология», руководство деятельностью которой было доверено мне. Сфера наших работ — исследование музыкальной культуры древней Армении, запечатленной прежде всего в материалах археологических раскопок.
То, что мы подразумеваем под музыкальной археологией, — это не только памятники искусства. Это понятие рассматривается в объемном музыкально-историческом плане. Главный объект исследований — национальный инструментарий — одно из сложнейших явлений музыкальной культуры.
К большому сожалению, в республике долго раскачивались, прежде чем осознать необходимость создания этого интересного и актуального научного направления. В трудах наших историков фигурировали археолого-музыковедческие материалы, но серьезной, концептуальной проработке они не подвергались.
На состоявшейся конференции был сделан первый шаг к тому, чтобы путем научных осмыслений слить в единое целое все известные материалы и постараться воссоздать объективные процессы генезиса музыкальной культуры Армении, показать ее место и роль, пути непосредственного влияния на музыкальную культуру в целом. Начнем с самых ранних стадий развития человека.
Сопровождалась ли его жизнь музыкой? Неоценимый материал в этом отношении дали наскальные рисунки на горных склонах Армении — Арагаца, Сюника, Ехегнадзора, Сисиана, Вардениса. Со страниц древних каменных летописей прочитывается музыкасюжетов, ритмы, динамика движений, пластика, экспрессия многообразных элементов танца.
Танцуя, древний человек отправлял ритуалы поклонения небесным божествам — солнцу, луне, звездам, исполнял в их честь гимнические песнопения, ждал милости и благоволения. Музыкальный инструментарий первобытного человека был прост, и истоки его надо искать в предметах его обихода.
Примером могут служить бронзовые чаши из Кармир блура, найденные археологами в слоях более позднего времени, когда существовало Ванское царство. Эти чаши были найдены сложенными стопкой одна в другую в количестве 97 штук. У древнего человека существовало поверье, что звук и металл обладают сверхъестественной силой, что они имеют небесное происхождение.
Вплоть до нашего времени сохранились пришедшие из глубины веков народные обычаи звонить в колокольчики, бубенцы, бить в различные металлические предметы. В данном случае звуковые качества чаш позволяют предположить, что они служили человеку как в качестве ритуальных предметов, так и музыкальных инструментов, с нежно звучащим перезвоном разнонастроенных чаш.
Правильность этого вывода наглядно демонстрирует и дошедшее до нас изображение древне сирийской мозаики, где музыкант с помощью специальных палочек играет на разложенных в ряд подобных чашах. Заслуживает пристального внимания предположение, что именно на Армянском нагорье в пределах территории исторической Армении сложились условия к появлению лютен.
Возможно, и скорее всего отсюда берут начало истоки развития, отсюда и разгадка причин столь широкого распространения лютневых в Армении и щедрого их отражения в различных гранях армянского художественного творчества. До нас дошло одно из древнейших изображений лютни на шумерском керамическом черепке из Ниппура III тысячелетия до нашей эры.
Многочисленные свидетельства наличия лютни в Армении через тысячелетнюю ее историю заставили нас изменить подход к этому древнему шумерскому изображению. В свое время еще известный исследователь древней музыкальной культуры Курт Закс выразил сомнение в истолковании этого изображения. Армянская научная мысль позволяет рассмотреть памятник этой музыкальной культуры и подтвердить возможность его проникновения в Шумер из района Северного Междуречья, где он уже был распространен.
Эту же гипотезу подтверждают письменные источники древнего Шумера, свидетельствующие о том, что лютня была в тот период действительно неизвестна и не относилась к традиционному шумерскому инструментарию.
Сохранилось изображение лютни и на рельефах Хеттского царства, в пределах которого в середине II тысячелетия до нашей эры, согласно ассиро-вавилонским письменным источникам, определилась Малая Армения — страна Хайяса (HAYASA). В археологических памятниках Советской Армении, в Лчашенсих курганах, была обнаружена лютня середины того же тысячелетия.
Отображена лютня в терракоте эллинистической эпохи из Арташата и на каменных надгробьях средневековья, и в армянской миниатюре. Любопытно, что если сравнить древнюю лютню со средневековой, то создается впечатление, будто тысячелетия их не коснулись.
В такой аналогии следует рассматривать не случайное совпадение, а последовательное развитие, преемственность традиций. Одним из литературно-поэтических памятников, содержащих конкретные сведения о музыкальной культуре древности, является клинописная табличка из Угарита — города, существовавшего в III-II тысячелетиях до нашей эры на Ближнем Востоке.
Дешифровка этой таблички с гимном, обращенном к лунному божеству, показала, что уже в это время существовала сложившаяся система музыкальных знаний, уровень которых позволял апеллировать к таким понятиям, как лад, звукоряд, гамма. Традиции племен, населявших Угарит, во многом растворились в традициях аборигенов всего Армянского нагорья и были распространены на всей территории Передней Азии.
История происхождения и развития смычковых инструментов, в особенности скрипки, меня интересует и как скрипача-профессионала. Как известно, смычковые инструменты получили широкое распространение в последнем тысячелетии и приобрели доминирующее значение и после ренессансный период.
Но в вопросе возникновения смычковых Армения имеет все предпосылки претендовать на ведущие роли. К числу ранних изображений смычковых можно отнести два из них, обнаруженных при раскопках средневековой столицы Армении — Двина. Это скрипка X—XI вв.еков и кяманча IX—X вв.еков.
Оба инструмента вошли в инструментоведческий обиход впервые. На сегодняшний день их можно отнести к числу ранних смычковых, известных науке. Примечательно, что двинское изображение музыканта со скрипкой обращает на себя внимание удивительным переплетением черт, присущих и Востоку, и Западу.
Сидит музыкант в позе, как принято на Востоке, на подстилке, поджав под себя ноги, а играет в манере, типичной для западных народов. Не является ли это свидетельством исторической миссии нашего народа, подсказанной всем ходом его развития — искать и обрести синтез Востока и Запада, что в полной мере отражается в армянском художественном творчестве?
Обнаруженная в Двине кяманча является не менее ценным экспонатом для инструментоведческой науки как ранний образец смычкового и как одно из уникальных ее изображений. Примечательно, что время появления этих двух инструментов совпадает с расцветом экономической и культурной жизни страны.
Мощный подъем художественного творчества позволил ученым высказать мысль о своеобразном «восточном возрождении», зародившемся в Армении в X веке и перебросившемся впоследствии к другим народам Кавказа и Передней Азии. Главное заключается в том, чтобы серьезней и масштабней заняться изучением нашего национального музыкального прошлого.
Это позволило бы не только обнаружить интереснейшие культурные пласты, но и по-новому взглянуть на глубинные процессы возникновения и развития музыкальных традиций как важной части духовного наследия народа.
Автор Н. ГОМЦЯН. газета «Голос Армении», 19,03,2009 год.
* Анаит Михайловна Цицикян (26 августа 1926, Ленинград — 2 мая 1999, Ереван) — известная армянская скрипачка и музыковед.
Начала играть на скрипке с 6 лет. Училась в Ленинграде у Григория Гинзбурга и Льва Цейтлина. С началом Великой Отечественной войны переехала вместе с семьёй в Ереван, в 1950 г. окончила Ереванскую консерваторию (класс Карпа Домбаева), в 1954 г. аспирантуру Московской консерватории (руководитель проф.
Константин Мострас). Начала концертировать ещё студенткой, с 1961 года солистка Армянской филармонии. Тесно сотрудничала с многими армянскими композиторами. Записала 4 диска.
Заслуженная артистка Армянской СССР (1967). Преподавала в Ереванской консерватории курсы «История и теория смычкового искусства» и «История армянского исполнительства», с 1982 года профессор.
Кандидат искусствоведения (1970). Автор монографии «Армянское смычковое искусство», изданной в 1977 году на армянском языке, в 2004 году на русском и получившей высокую оценку специалистов. Анаит Михайловна Цицикян являлась членом Союза композиторов Армении и Муз. Фонда СССР, Армянского театрального общества, Союза журналистов, Комитета женщин СССР, Армянского Общества Культурных Связей с Заграницей (АОКСЗ), Совета по комплексной проблеме «Истории мировой культуры» АН СССР, Международной научной Ассоциации Музыкальная археология («World Archaelogy») и др. Заслуженная артистка Армянской ССР (1967), Кандидат искусствоведения (1970), Профессор (1982). Скончалась 2 мая 1999 года в Ереване. В 1999 году учрежден Благотворительный фонд имени Анаит Цицикян., В 1999 году — Музыкальная школа № 21имени Анаит Цицикян
