Если заинтересованность Ирана в развитии и углублении отношений с Россией и Китаем абсолютно понятна, то более чем понятно, зачем Тегеран уделяет особое значение своим связям и отношениям со странами, с которым Иран граничит. В этом плане, как нам представляется, не стоит ни переоценивать, ни недооценивать значение всех республик Закавказья. Причём мы имеем в виду не только пресловутые «общепризнанные» государственные образования, но и частично признанные, или абсолютно не признанные государства. Это только наивным может казаться, что Иран, допустим, никогда не имел никаких связей и отношений с Республикой Арцах-НКР. Или же, например, с Республикой Южная Осетия. В обоих случаях база для таких (неофициальных, конечно) контактов — разная, если в случае с Арцахом-НКР «фрагмент» иранской заинтересованности был и остаётся связанным с фактом наличия арцахско-азербайджанского конфликта и, соответственно, с существованием пресловутой «зоны конфликта», плюс и непосредственная географическая близость этой самой «зоны конфликта» к границам Ирана, то в случае с Южной Осетией вступают в силу иные факторы, прежде всего — общие корни этничности и языковая близость иранцев и осетин.
Так или иначе, но, будем откровенны — основные интересы и побудительные мотивы активизации внешнеполитических усилий Ирана лежат в других регионах, не в Закавказье. Понятно, что куда больше Тегеран ощущает угрозы, идущие с территорий Турции, Ирака, некоторых арабских стран бассейна Персидского залива, Афганистана и Пакистана. Причина ясна — почти повсеместно наличествует ощутимое военное присутствие США и практически неограниченная свобода действий спецслужб Израиля. Обе страны — потенциальные военные противники Ирана, благо что, начиная с ирано-иракской войны, США и Израиль (возможно, и иные «фигуранты дела») делали и делают всё возможное, чтобы Иран был в состоянии войны или «прокси-войны». Мы ж понимаем, что даже уже давно ставшая историей ирано-иракская война (1980−1988 гг.) была не выражением «территориальных претензий» Саддама Хусейна, а, на самом деле, проявлением того, что агент двух-трёх спецслужб ведущих стран мира, тот же самый С. Хусейн, просто исполнял «заказ на войну» с Ираном, спущенный бывшему иракскому президенту от одного из его «хозяев»-кураторов по линии той или иной спецслужбы… Само собой разумеется, что внешним раздражителем для США и Израиля явилась и является та самая, иранская Исламская революция. И сей госстрой, как известно, по-прежнему является в Иране актуальной политической повесткой дня. Так что понятны длящиеся уже многие десятилетия изощрённые потуги врагов Ирана и их агентуры свергнуть сегодняшний госстрой в Иране и насадить там под видом «демократии» сугубо марионеток либо США, либо Израиля, ну, в крайнем случае — «совместной», американо-израильской марионеточной креатуры.
Поэтому, сколько бы и кто бы ни пытался поставить знак равенства между политикой Ирана в отношении Ближнего Востока, Турции, а также «дуэта» Афаганистан-Пакистан и политикой Тегерана в отношении Закавказья, не стоит думать, что закавказские республики Азербайджан, Армения, Абхазия, Арцах-НКР, Грузия и Южная Осетия значили и значат для иранской внешней политики больше, чем иные приграничные регионы. Нет, это не так — и то, что мы правы, доказывает всего лишь один факт: долгие годы, к примеру, Иран конкретно в Закавказье интересовало лишь одно, а именно — неурегулированность статуса Каспийского моря и, соответственно, угроза появления в Прикаспии военного присутствия государств, которые Иран вот уже на протяжении 27 лет называл и называет «внерегиональные силы». В Тегеране никогда не скрывали, что таковыми для Ирана являются США, Турция, иные страны-члены агрессивного блока НАТО, да и, конечно, военнослужащие государств, находящихся в сильной и неоспоримой зависимости от США, Израиля, блока НАТО и т.д. Видимо, в какой-то степени именно в связи с изложенным сложилось так, что связи и отношения Ирана с Закавказьем в основном строятся на принципе равноудалённости иранской внешней политики от интересов и ожиданий Азербайджана, Армении, Грузии и других республик Закавказья. Понятно, что развитию отношений с частично признанными Абхазией и Южной Осетией и непризнанным Арцахом-НКР мешают внушающие «ограничительные» опасения Тегерану сферы отношений с Грузией и Азербайджаном.
Экономические связи с Закавказьем у Ирана, конечно, дифференцированные. На наш взгляд, мало оправданно выделять экономические интересы Тегерана, скажем, в Нахичеванской автономии от общего уровня ирано-азербайджанских торгово-экономических отношений. В конце концов, когда в Баку восседал откровенно протурецкий режим Народного фронта Азербайджана, именно клан Алиевых в лице Гейдара Алиева, который в 1992 г. являлся главой Нахичеванской автономии, в августе того года совершил визит в Иран, где был подписан Протокол о «сотрудничестве в различных областях между Нахичеванской Автономной Республикой, Азербайджанской Республики и Исламской Республикой Иран». В ходе одного из визитов в Тегеран Алиев заявил, что «никакой сатана не сможет повредить нашим отношениям с Ираном». Но уже когда клан Алиевых «вернул» себе Баку, в ряде случаев возникали серьёзнейшие сомнения в верности «постулата» Г. Алиева относительно непоколебимости отношений между Баку и Тегераном. Ну, а после того, как президентом Азербайджана «по наследству» стал сын Г. Алиева — Ильхам Алиев, подобные сомнения довольно часто омрачали отношения между двумя странами. Думаем, что нелишне будет напомнить — сын Г. Алиева президентствует в Азербайджане с 2003 г. А уже 16 мая 2005 г. Иран и Азербайджан подписали договор, в сущности, о ненападении, запрещающий, в частности, обеим странам права размещать на своей территории военные базы стран, враждебных противоположной стороне.
С чем это было связано? С попыткой поднять протурецкий, пантюркистский мятеж в Северном Иране, с тем, что в Баку восседал резидент Бог его знает скольких спецслужб профессор Махмудали Чохраганли, некогда глава факультета лингвистики Тебризского университета, а к 2005 г. — один из тех лжепророков, которые попытались увековечить лживый тезис о «Южном Азербайджане», декларировав создание так называемого «Движения национального пробуждения Южного Азербайджана». И штаб-квартирой для своей антииранской деятельности всякие «чехраганли» избрали… правильно, Апшеронский полуостров и конкретно Баку. Правда, после жёсткого силового подавления подрывных элементов в Иране И. Алиев, всерьёз напуганный предупреждениями от одного из военачальников Ирана, да и лично от президента ИРИ Махмуда Ахмадинеджада, по сути выслал профессора М. Чехраганли в Турцию. В конце концов, сей профессор очутился там, где и «бросают якорь» незадачливые заговорщики — в США, тем самым наглядно показав, чьи же интересы «отрабатывал» в 2005—2006 гг. этот «проповедник Южного Азербайджана», но — дабы не превращать наше исследование в разъяснение того, что в реальности исторически было и остаётся Азербайджаном, а что — таковым никогда в истории не было, вплоть до вторжения в Закавказье английских экспедиционных военных сил в годы Бог его поймёт какой по счёту смуты (в России), мы просто публично посоветуем всем интересующимся найти и прочитать историко-биографический очерк-мемуары генерал-лейтенанта Антона Деникина, одного из лидеров так называемого Белого движения России под заголовком «Очерки русской смуты».
Об этих свидетельствах прекрасно известно и сейчас в Баку. Глава XVIII специально посвящена взаимоотношениям Армии Юга России (так называлось правление А. Деникина — прим.) и новонарожденного неиранского Азербайджана, и мы не поленимся привести кратенькую цитату из мемуаров генерал-лейтенанта А. Деникина по этому вопросу:
Так что это не мы и не кто-то иной, а непосредственный свидетель драматических событий в Закавказье в 1917—1920 гг., генерал-лейтенант А. Деникин утверждал — ну, всё ж там было искусственным, начиная с наименования новой государственности. А настоящий-то Азербайджан (на фарси звучит несколько по-иному, Озарбоджан — прим.) — только один, провинция Ирана, и нет никаких «северного» и тем паче «южного Азербайджанов». Можно соглашаться с давно уже покойным генерал-лейтенантом Деникиным, можно оспаривать — мы в этом смысла особого не видим. Вон, ведь и «албанского Косова», как государства, не было-то до февраля 2008-го. А американцы «захотели» — и есть! Ну, а в начале XX века «хотящей» поживиться за счёт Российской империи выступала Англия — что же тут непонятного?.. Вот и создавали в те годы в Закавказье, образно говоря, «закавказский Косово».
Немного пространный экскурс в историю появления топонима «азербайджан» на территориях, лежащих к северу от течения реки Аракс, долгие годы бывшей пограничной линией между Россией и Ираном (Персией). Но нам кажется, что это в какой-то мере облегчит понимание того, почему, несмотря на двусторонние постоянные заверения со стороны Тегерана и Баку в добрососедстве, а то и братстве, о том, что никто не может вмешаться в ирано-азербайджанские отношения и, тем более, омрачить их, тем не менее, Иран всегда настороженно смотрит в сторону Севера. Ведь Иран в своё время проявил повышенную терпимость. К примеру, когда Запад уничтожал Югославию, и из бывшей СФРЮ выделилась и провозгласила независимость Социалистическая республика Македония, то соседняя Греция предъявила ультиматум — никто не смеет признавать новое государство, которое «украло» название провинций Северной Греции! В итоге свыше 20 лет Македония официально на всех уровнях именовалась «Бывшей югославской республикой Македония» (БЮРМ), а совсем недавно удалось «уговорить» Грецию согласиться на то, что новоразработанный топоним «Северная Македония» станет предметом межгосударственных переговоров. В итоге ж официально нет страны с названием «Македония», а есть БЮРМ. Представьте себе, что бы началось в Закавказье, если бы и Иран проявил неуступчивость и стал бы требовать от Баку «вернуть украденное», то есть название «Азербайджан». Однако ж иранские власти проявили и добрососедство, и великодушие, и снисходительность.
Поэтому, хотя время от времени ирано-азербайджанские отношения — не сказать, чтобы обострялись, но, совершенно точно, переживали нелучшие периоды, что, конечно, накладывало негативный отпечаток на сферы доверия между Тегераном и Баку, тем не менее, ярко положительных эпизодов было больше. Допустим, и в переговорах по статусу Каспия, в рамках которых именно позиции Ирана (как и Туркмении) по вопросам южной части Каспийского моря вызывали спор с Азербайджаном — ведь в итоге странам Прикаспия удалось найти общий алгоритм решения проблем региона. Но вот то, что имело место конкретно в течение лета текущего года — на наш взгляд, стало событием «из ряда вон выходящим». Автор данного материала отлично помнит сам и хочет напомнить всем, что в один из дней конца августа премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху публично похвастался тем, что израильтяне на территории Ирака уничтожили «иранцев и иранские базы». Оставим на совести израильского премьер-министра его ложь об «иранцах» и так далее. Ему просто было необходимо хоть чем-то подкрепить свои воинственные заявления того периода о том, что Израиль присоединится к операции военно-морского конвоя «Страж» в Персидском заливе и также свои «обещания» и угрозы в адрес Ирана. Правда оказалась намного проще. Командование иракского народного ополчения «Аль-Хашд аш-Шааби» заявило 21 августа, что Израиль нанёс удары по военным складам, принадлежащим этому военизированному формированию, которому, кстати, давно придан статус подразделений Иракской армии. А вот теперь — повышенное внимание…
Заместитель командующего «Аль-Хашд аш-Шааби» Абу Махди аль-Мухандис заявил, что Ирак бомбили с территории Азербайджана четыре израильских беспилотника. Мухандис далее сказал: «Американцы в этом году разместили четыре израильских самолёта в Азербайджане. Американцы глушат электронные системы любых других самолётов, включая иракские ВВС». Мухандис заявил, что в распоряжении его движения — все данные о взлётах, посадках и операциях израильских беспилотников, базирующихся в Азербайджане. Мухандис подчеркнул, что «Аль-Хашд аш-Шааби» будет рассматривать любой иностранный самолёт, пролетающий над её штабами и базами без разрешения иракского правительства, в качестве «вражеской цели» и действовать соответственно. Отгадка проста — процентов на 80−90, формирования ополчения «Аль-Хашд аш-Шааби» состоят из шиитов, и им активно помогают иранские военные советники. Ополчение тесно связано с иранским КСИР, а порой и взаимодействует с Корпусом. Вот почему Израиль решил путём нанесения ударов по штабам и складам «Аль-Хашд аш-Шааби» попытаться перенести очаг войны из Сирии в Ирак — поближе к границам Ирана. Учитывая, что США оказали помощь Израилю в переброске беспилотников в Азербайджан, мы вправе предположить, что это — составные части совместной разведывательно-подрывной операции Вашингтона и Тель-Авива, направленной против Ирана.
Отметим — видимо, имел место пролёт израильских беспилотников через территории Нахичевани и Турции. Ведь если бы беспилотник шли на Ирак через воздушное пространство Ирана, то они были бы сбиты, точно так же, как в этом году Иран сбил беспилотник США в зоне Персидского залива. Израиль, в сущности, подтвердил, что это была его операция. Азербайджан молчит до сих пор. Понятно — почему: весьма выпукло и наглядно нарушение ирано-азербайджанского договора о ненападении от 2005 г. В интернет-сетях летом шли обсуждения, возможно ли такое или нет. Проазербайджанские и произраильские участники обсуждений заявляли, что утверждения иракских шиитов
лживы. Можем лишь добавить, что 23 августа 2019 г. у автора данных строк была встреча в посольстве Ирана в Армении, и в ходе состоявшегося разговора мои собеседники подтвердили, что израильские беспилотники атаковали Ирак именно из Азербайджана. Имён называть не станем — они мало что скажут читателям. Но это были люди ответственные, в том числе и с воинскими званиями. Правда, мы не стали уточнять, с какой именно территории Азербайджана была осуществлена атака против союзников Ирана в Ираке. Но в данном случае этот вопрос — не самый важный. Важен был вопрос — как реагировал Тегеран? Собеседники автора в иранском посольстве в Ереване убедили, что ответ был, и именно поэтому молчит власть Азербайджана — ответ был «прикладным» и крайне жёстким. Подробностей не сообщили — да и автор не стал настаивать на излишней детализации иранского ответа на нарушение Азербайджаном 2-стороннего договора от 16 мая 2005 г., в частности, обязательства не размещать на своей территории военные базы стран, враждебных противоположной стороне. Разве в Баку не знают, что США и Израиль — враждебные Ирану страны?! Думается, что преотлично знают.
Мы также хотим напомнить, что тогда, в конце августа, была отложена на неопределённое время встреча президента РФ Владимира Путина и иранского президента Хасана Роухани в трёхстороннем формате с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, а вместо этого Путин и Роухани вначале встретились вдвоём, в Сочи, а затем встретились и в Армению, в рамках саммита ЕАЭС. Думаем, что имеет право на жизнь и версия о причине отмены встречи в трёхстороннем формате Путин-Роухани-Алиев, высказывавшаяся автором в армянских СМИ в августе: это произошло по настоянию Ирана. Тегеран подобным образом давал понять Азербайджану, что бакинцам предстоят очень трудные дни и месяцы, и Тегеран не намерен на сей раз молча наблюдать за пресмыкательством Азербайджана перед США и Израилем. Не исключаем, что хотя бы часть вины за преступление израильтян против шиитов Ирака была возложена Ираном именно на И. Алиева. Конечно, было бы интересно узнать, что именно за ответ тогда «отвесил» официальный Тегеран азербайджанским властям. А то и — американцам и израильтянам, базирующимся в этой республике (неважно — в «континентальном» Азербайджане, или же в анклавной Нахичеванской автономии). Ну, возможно, что и узнаем когда-нибудь…
Объективно удары Израиля с территории Азербайджана по союзникам Ирана (неважно даже, где…) — вполне веская причина для того, чтобы в Тегеране всерьёз задумались: а насколько искренны в Баку, когда годы напролёт, как заученный урок, повторяют «старые песни о главном», т. е. о нерушимости добрососедства между двумя странами, или, как когда-то высокопарно говорил отец нынешнего азербайджанского президента, Гейдар Алиев: мол, «никакой сатана не сможет повредить нашим отношениям с Ираном«?! Оказывается, может и смог — и сей сатана это не кто иной, как Израиль в тандеме с США. Таковы выводы из августовского инцидента с израильской атакой беспилотников по целям в Ираке с азербайджанской территории. Однако когда и где напомнить официальному Баку о том, что Азербайджан — уже «слуга сатаны», примет решение, конечно же, руководство Ирана самостоятельно, без консультаций или «испрашивания разрешения» у кого бы то ни было. А посему — не будем фантазировать и пытаться предугадать, что мелькнёт в умах иранских стратегов. Подождём — и увидим…
Думается, что читатели и сами поняли — нет нужды углубляться в экономические отношения не только Ирана и Азербайджана (хотя они воистину обширны), но и вообще в Закавказье в целом. В этом регионе торгово-экономическая политика, деятельность и т.д. — почти постоянно означает политику, во всяком случае — политизированность. А то и — популистское политиканство. Поэтому мы предпочли исследовать именно политические и, в некотором роде, военно-политические реалии во взаимоотношениях Ирана с закавказскими республиками. А что толку в перечислениях (по годам), с кем и что подписывал или о чём договаривался Иран? Мы же отлично знаем, что (теперь уже) всё Закавказье, за исключением (в полной мере) Абхазии и Южной Осетии, а также частичным исключением Республики Арцах-НКР, — это типичная вотчина послов США, а не, скажем, послов Ирана или России. И многие решения властей Азербайджана, Армении и Грузии обусловлены вовсе не словесными традиционными «застольными тостами» о вечности отношений и дружбы с Ираном, а конкретными приказами и «советами» послов США в Тбилиси, Баку и Ереване соответствующим властям…
Тем не менее, рассмотрена лишь часть «спорных эпизодов», возникавших между Ираном и Азербайджаном за весь период установления и развития двусторонних отношений. Мы не рассматриваем инцидент с предумышленным зверским убийством молодого иранского пограничника, не рассматриваем лже-шумиху о поимке азербайджанскими властями азербайджанских же граждан с наркотиками в «мешочках», после чего Баку поспешил трубить об «угрозе наркотрафика из Ирана», не рассматриваем экивоки самых высших сфер в Баку на «причастность» Ирана к гянджинским терактам, в исполнении, кстати азербайджанца-гражданина РФ Ю. Сафарова, не упоминаем о время от времени происходящих «перестрелках» на ирано-азербайджанской границе, и так далее, хотя в предыдущие годы и даже в этом году время от времени глубоко и по существу рассматривали все подобные эпизоды. Но даже на фоне всего, что происходило, запуск израильских БПЛА с территории Азербайджана в сторону Ирака и их использование в Ираке против союзных Ирану сил — этот эпизод всё же наиболее вопиющий антииранский шаг сегодняшних властей Азербайджана. Вот почему нам в действительности интересно — а как же иранцы ответили Азербайджану? По мере возможности, автор данного материала всё же постарается узнать, что предпринял Иран в ответ на явное и грубое нарушение администрацией Ильхама Алиева двухстороннего договора от 16 мая 2005 г. Что же касается территории Нахичевани, то, как нам представляется, помимо того, что Иран всегда пристально следил за турецко-азербайджанскими военными учениями на территории данной автономии и за присутствием турецких военных в Нахичевани, теперь у Тегерана на все 100% возникла необходимость уточнения, с каких именно позиций израильские БПЛА из Нахичевани могли через воздушное пространство Турции лететь в Ирак. То есть следует ждать активизации антитеррористических мер Ирана (а любая военная деятельность Израиля — это, в версии Ирана, и есть государственный терроризм) уже непосредственно в самой Нахичеванской автономии. Когда и как именно — давайте не станем думать и гадать.
Автор уверен — при этом никого не должна обманывать визуальная активность ирано-азербайджанских связей на уровне оборонных ведомств. Например, начальник штаба Вооружённых сил Ирана генерал-майор Мохаммад Хоссейн Багери и вице-премьер Азербайджана Шахин Мустафаев пообещали сделать все возможное для углубления отношений между Тегераном и Баку, особенно в области обороны и безопасности. Рассматривая необходимые основы для расширения всесторонних отношений, два высокопоставленных должностных лица сделали упор на углублении и укреплении взаимного сотрудничества в области безопасности с помощью стратегической точки зрения, сообщала 5 декабря газета «Tehran Times». Генерал-майор Багери заявил, что некоторые региональные и трансрегиональные игроки не могут терпеть дружеские отношения между Ираном и Азербайджаном, добавив:
Мустафаев, со своей стороны, подчеркнул, что недавний визит Багери в Баку стал важной вехой в ирано-азербайджанских отношениях. Он добавил:
Мы напомним, что в середине января этого года генерал-майор Багери также посетил Азербайджан, где он и министр обороны Азербайджана генерал-лейтенант Закир Гасанов подписали меморандум о взаимопонимании (МОВ) с целью укрепления сотрудничества в области обороны между двумя странами. В ходе той встречи с Бакери, Гасанов сказал, что визит Багери предоставил возможность проанализировать деятельность Совместной комиссии по обороне Ирана и Азербайджана, заявив, что была сделана необходимая рекомендация для повышения ее эффективности. Во время своего двухдневного пребывания в Баку Багери также провел переговоры с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, а также с председателем Национального собрания Огтаем Асадовым и премьер-министром Новрузом Мамедовым. Тем не менее, практически нет сомнений в том, что Иран, в особенности иранское военное командование, никогда не забудет и не простит властям Азербайджана то, что они дали согласие Израилю за запуск БПЛА с азербайджанской территории и использование этих БПЛА для нанесения ударов по союзникам Ирана…
Об Армении и ирано-армянских отношениях писалось немало, и автор данных строк тоже уделял немало времени и внимания данной теме. Обобщая всё, что было написано лично мной, могу сказать, что если с 2016 г. Иран в Армении был обеспокоен по большому счёту, только двумя эпизодами, то теперь в Тегеране отчётливо видят, что во власти в Ереване — силы, которым могут скомандовать в любой момент приступить к антииранским подрывным действиям. Первый раз Иран встревожился из-за того, что правительство Армении (ещё при Серже Саргсяне) продало Воротанский каскад ГЭС американцам. Это же почти в непосредственной близости от армяно-иранской границы, к тому же вначале американцы планировали и требовали от Еревана «закрыть» линии высоковольтных ЛЭП в приграничье для транзита электроэнергии из Ирана и в Иран. То есть под угрозой была армяно-иранская сделка «газ — в обмен на электричество». Во второй раз Иран ещё более встревожился, когда из Армении (и тоже во время С. Саргсяна) пришли сведения о том, что Пентагон США участвует в «отчуждении» ряда биолабораторий Армении, в том числе и расположенных поблизости от армяно-иранской границы, и Бог его знает что там, в этих биолабораториях «потеряли» американские специалисты по линии Пентагона. В третий раз — когда Иран получил сведения о том, что Армения (и началось это опять-таки, ещё при С. Саргсяне) собирается отдать Израилю земли неподалёку от российской 102-й военной базы в Гюмри под некую «зону свободной торговли» (ЗСТ), с дальнейшим преобразованием подобной ЗСТ в некий «логистический центр Израиля».
Как реагировал и реагирует Ирана на всё это — увы, нет точных сведений. А когда сам Иран решит предать огласке свои шаги, направленные на нейтрализацию перечисленных «косвенно» антииранских решений правительства Армении, этого мы сказать не можем — в силу неосведомлённости о том, что и как рассматривается Высшим советом нацбезопасности (ВСНБ) Ирана в качестве первоочередной угрозы со стороны Армении, кому затем свои идеи докладывает секретарь ВСНБ Ирана контр-адмирал Али Шамхани и кто по этому докладу в итоге формирует смысл и содержание решения, которое принимается иранской властью на самом высшем уровне. Но вот пришёл 2019-й год — и у Ирана в связи с Арменией появилась ещё одна типичная «головная боль». Мы уже писали об этом, но — напомним. Уже почти через неделю после того, как в Иране прошли акции протеста против повышения цен на бензин, объявленного иранским правительством, внезапно крайне малочисленная группа непонятно кого — но кричавших и певших на фарси, вначале устроили «кричалку» возле Дома правительства Армении, а затем направились к посольству Ирана в Армении, где повторили свои «кричалки». Но с интересным добавлением — как передавали армянские телеканалы, сия «группа поддержки» скандировала: «Изыди, аятолла Хаменеи» и «Изыди, Ислам». По данным, которые, конечно же, нуждаются в проверке и перепроверке, сия «группка поддержки протестующих в Иране» (хотя протесты давно завершились и сменились массированными акциями в поддержку действий иранских силовиков) прибыла в Армению из Западной Европы.
Да, на Западе немало выходцев из Ирана, не являющихся гражданами Исламской республики Иран. На Западе базируется иранская террористическая группировка «Моджахеддин-э-хальк» (MEK), конкретно во Франции и Англии. Но, в любом случае, даже не имея на руках паспортов ереванских «кричащих» на фарси, это были явно не граждане Ирана — которые в Ереване к тому же прикрыли свои лица медицинскими масками. Мы также уже писали о том, что, по нашим данным, уполномоченное должностное лицо иранского посольства-дипломат имел встречу с одним из самых высоких должностных лиц из окружения премьер-министра Армении Никола Пашиняна. Оное лицо, конечно, попыталось отбрехаться от иранского дипломата — мол, у нас Армения вся такая «демократическая», все протесты разрешены, и так далее. Ещё и ещё раз подчеркнём — очень глупое оправдание было у этого одного из наиболее приближённых к Пашиняну, если учесть, что Ирану не составляет особого труда именно в Ереване произвести задержание агента, например, ЦРУ США — как это и имело место летом текущего года, после того, как соответствующие иранские органы зафиксировали встречу резидента ЦРУ с его иранским агентом в одном из ереванских кафе. Ведь иранский дипкорпус всё, абсолютно всё наблюдал и наблюдает в происходящем в Ереване на протяжении 2018−2019 гг. непосредственно вблизи, а не пользуется «инструкциями» из Тегерана. И в иранском посольстве аккуратно и дотошно перлюстрируют буквально всё, что пишется и озвучивается в Армении за указанный период, по самым разным вопросам и проблемам. Поэтому понятна недоуменная озабоченность иранцев тем, что, зная или «догадываясь» о намерениях группки приезжих с Запада, никто, тем не менее, не послал к посольству Ирана в Ереване наряды полиции или даже — Службы нацбезопасности (СНБ) Армении. Само собой разумеется, что иранский дипломат, вышедший на контакт с ближайшим окружением премьера Пашиняна, в свою очередь, ответил, что и у его страны есть самое демократическое право защищать свои интересы и безопасность своих дипломатов, а то и — осуществлять данные мероприятия (защиты интересов и охраны безопасности) в превентивном порядке, где бы это ни потребовалось. И это исключительно демократическое право Ирана — избирать меру для своих действий и мероприятий…
Безусловно, что власти Армении будут молчать, не найдут, что ответить дипломатам и властям Ирана. Даже — в грядущем 2020 году. Как мы видим, эпизод сам по себе красноречив, и даже не хочется публично высказывать подозрение, что прекрасно знали власти Армении, что это была за группка «крикунов», кем вдохновлялась, за какие деньги или посулы, и так далее. Но коли там, рядом с крикунами, был «отмечен» некий бывший гражданин Ирана, армянской национальности, ныне подвизающийся на ниве сотрудника «Радио Свобода», финансируемого из средств Конгресса США, то уж — извините. Ведь сейчас и на Западе — да что там «на Западе»? — в самих США уверены, что к иранским событиям были причастны именно американские спецслужбы. Например, 3 декабря доктор Пол Крейг Робертс, бывший помощник министра финансов США по экономическим вопросам при президенте Рональде Рейгане в 1981 году, заявил, что именно ЦРУ США организовало недавние беспорядки в Иране, используя повышение цен на топливо. «Беспорядки были организованы ЦРУ так же, как в Украине, Гонконге, Грузии, «арабской весне». Почему это не очевидно для Ирана?», — сказал Пол Робертс, нынешний председатель Института политической экономии, в интервью иранскому ресурсу Tasnim News. Робертс — не случайный человек в международной политике, известнейшая личность не только в США. С начала 1981 г. по январь 1982 г. Робертс занимал должность помощника министра финансов США по экономической политике. После работы в правительстве он занялся журналистикой, занимая должности редактора и обозревателя The Wall Street Journal, обозревателя Business Week, службы новостей Scripps Howard, а также редактором журнала Harper’s Magazine. Робертс был профессором делового администрирования и профессором экономики в Университете Джорджа Мейсона, а также был первым главой кафедры политической экономии Уильяма Э. Саймона в Университете Джорджтауна, проработав 12 лет. Думается, что имеет смысл хотя бы задуматься о тезисах интервью Робертса, тем более — о «механизме» задействования армянина-бывшего гражданина Ирана, а ныне сотрудника «Радио Свобода» (США), в событиях возле иранского посольства в Ереване.
Можем также ещё раз повторить: у автора данного материала есть все основания считать, что большая часть из «крикунов», «засветившихся» в Ереване возле иранского посольства, накануне прибыла в Армению рейсом из Парижа. То есть теоретически эти лица вполне могут иметь связь с парижскими структурами террористической группировки MEK… Из свидетельств же остандара (губернатора) провинции Керманшах Хушанга Базванда следует, что в акциях вандализма и попытках вооружённых нападений, в том числе на представителей силовых структур Ирана, по меньшей мере, в этой провинции, были выявлены, наряду с террористами из других группировок и организаций, также и члены вышеупомянутой преступной группировки MEK. Поэтому не придётся слишком сильно удивляться, если когда-либо выяснится, что власти Армении умышленно или по «незнанию» пропустили в страну лиц, связанных с иранской террористической группировкой MEK… А то и — соучаствовали в этом, ведь на усиление охраны периметра иранского посольства в Ереване правительство «революционера» Пашиняна никаких дополнительных полицейских сил так и не направило.
Так что следует предполагать, что отныне в Тегеране относятся к пашиняновской Армении как к одной из наиболее вероятных «площадок транзита» антииранских подрывных действий в Закавказье. Ну, скажите — как же Ирану всерьёз реализовывать со столь ярко двуличной позицией армянских властей, допустим, какие-то общие экономические проекты? Предположим, что и — в рамках создания ЗСТ между Ираном и странами-участницами ЕАЭС? Смысла не имеет — разве вы станете способствовать облегчению экономического бремени у страны, ставшей типичным «струментом» в руках откровенных военно-политических противников Ирана? На наш взгляд, ответ может быть одним — нет, но при условии, что у Ирана нет своих идей по использованию Армении в акциях, предназначенных для превентивного «причинения боли» тем же США или Франции, откуда могли понаехать в Ереван креатуры террористической организации MEK. Кому-то данная мысль покажется нереальной — но было ли реальным предполагать, что при любой из прежних властей Армении кто-то из-за рубежа рискнул бы приблизиться к иранскому посольству и орать что-то против Ислама или аятоллы? Так что не станем исключать серьёзных иранских ответных контрударов и по западной агентуре в Армении, да и по властям Армении. С врагами же — только по вражьи, мягко говоря, «любовь к врагу» это даже не в правилах христианина, президента России Владимира Путина, что уж говорить о восточной, мусульманской державе, которая в тысячелетиях известна тем, что отлично запоминает своих недругов и их марионеток…
Кстати, подчеркнём наш риторический вопрос: а как же Ирану всерьёз реализовывать какие-то общие экономические проекты со столь ярко двуличной позицией армянских властей, — в полной мере применим и к Азербайджану и ирано-азербайджанским отношениям. Не говоря уже о Грузии… Ибо всяк, кто «разрывается» между Ираном и врагами Ирана, увы — крайне уязвимое государство, если само не является великой мировой державой.
Изложенные «штрихи» об усилении недоверия Ирана к нынешней власти в Ереване — безусловно, субъективное мнение автора, которое он сформировал и в ходе своих личных контактов с иранскими дипломатами, в том числе и с военными атташе, и в ходе изучения конкретных фактов, событий и заявлений, имевших место в течение 2018−2019 гг. с обеих сторон. Администрация республиканцев Армении, правда, пыталась сгладить те негативные впечатления, которые сложились у Тегерана в отношении «сдачи» Воротанского каскада ГЭС американцам, «американизации» биолабораторий Армении и угрозы «сдачи» территории под израильский логистический центр в Армении. В частности, был ведь и визит министра обороны страны Вигена Саркисяна в Иран, и так далее. Однако сейчас у власти — другая администрация, абсолютно «непонятливая», в отличие от бывшей правящей Республиканской партии Армении. И видно, что у сегодняшней правящей администрации есть некий «импортный заказ» — рушить всё, что связывало Армению с Ираном, как это ни странно звучит. В противном случае, правительство Пашиняна сделало бы всё, чтобы антиисламские призывы, или проклятия в адрес Верховного главкома Вооружённых сил Ирана, Верховного лидера Исламской революции аятоллы Хаменеи никогда бы и никто бы не озвучивал именно из Еревана. Пашинян и его камарилья просто обязаны знать и не забывать — их «игры ясельного возраста» под рефреном «поможем революционизировать Иран» отлично читаются в Тегеране, и ответ не заставит себя ждать. Армению и Пашиняна лично не спасут ни президенты США, ни Израиль, ни «фонды Сороса» — граница рядом. А, так сказать, «терпение не безгранично» и у Ирана — что, собственно говоря, иранские власти наглядно продемонстрировали и Армении, и Азербайджану ещё в апреле 2016 г.
Что касается Грузии, то в значительной мере способствовали снижению интереса Ирана к этой республике «революционные власти» Михаила Саакашвили, организовав шумный скандальный инцидент вокруг иранских дипломатов в Тбилиси. Однако как скор был Саакашвили «на расправу» и соучастие в «чьей-то» антииранской провокации, столь же скор оказался и на капитуляцию перед Ираном. Инцидент исчерпался, и иранские дипломаты были выпущены, но Иран на долгие годы прикинулся «не видящим» Грузию. Так, эпизодически — понадобилось что-то? Иран быстро открыл консульство в Батуми. Понадобилось? Иран быстро доказал, что мечеть в Тбилиси — именно шиитская, иранская мечеть, а не азербайджанская. И так далее. Серьёзный интерес к Грузии у Ирана проснулся, когда Саакашвили «ушли» из Тбилиси. И связано это с предложением президента Ирана Хасана Роухани организовать в регионе новый коммуникационный коридор — от Персидского залива к Чёрному морю, через Армению и Грузию. Вот тогда-то, т. е уже при власти «Грузинской мечты» бизнесмена Бидзины Иванишвили, Иран начал довольно активные контакты с Грузией.
Впрочем, нам все подробности не известны. Но заметно, что как только произошла смена власти в Армении, то переговоры об упомянутом проекте коммуникаций «Персидский залив — Чёрное море» стихли и на грузинском направлении. Более того, Иран не снижает заинтересованности и по «американским» биолабораториям в Грузии. В особенности, когда Тегеран получил данные о том, что имели место случаи необъяснимых заболеваний мелкого и крупного рогатого скота в северо-кавказских автономиях России, приграничных с Грузией. Другой элемент недоверия состоит в том, что Иран зорко просчитал — относительно недавние протесты в Панкисском ущелье Грузии, оказывается, в итоге оказались направленными против… попыток Китая утвердиться в энергетической сфере Грузии. И всё это, не исключено, было под диктовку США инспирировано самими же грузинскими властями. Вопрос «какая между этим всем связь?» просто не уместен. В той или иной степени, плохо ли это или хорошо, но Иран, Россия и Китай — союзники, практически по подавляющему большинству вопросов в мире. Они же «в одной лодке», по сути говоря. И если в Грузии с лёгкостью идут на провокации против иранских дипломатов, если так или иначе, но действуют в угоду США и против России с Китаем, то, видимо, всем уже понятно, что на самом деле сейчас думают о Грузии и перспективах ирано-грузинских отношений в Тегеране.
Ну, насчёт того, проявлялся ли как-нибудь в Абхазии иранский интерес, на данный момент особых сообщений нет. А вот Южная Осетия — иное дело. В 2017 г., как сообщал ресурс «Кавказский узел», на грузинском политфоруме обсуждалось публично заигрывание Ирана с Республикой Южная Осетия, и заявление посла этой страны по поводу НАТО: https://forum.ge/?f=29&showtopic=34993849 Один из комментаторов тогда замечал, что — всё бы ничего, но, «Иран — это далеко не Науру, как бы нам этого ни хотелось». Из-за чего были «тревоги» у грузин? Дело в том, что 2 года назад посол Ирана в России Мехди Санайи заявил о заинтересованности своей страны в налаживании сотрудничества в области образования и науки с Южной Осетией. Высказывание иранского дипломата прозвучало в ходе Международной научно-практической конференции «Иран и Северный Кавказ: история и перспективы сотрудничества». Слова иранского посла дополнил министр по делам Северного Кавказа Лев Кузнецов, отметивший, что Южная Осетия является государством, признанным Россией, и это отдельный предмет для взаимоотношений стран. Посол Ирана выразил тогда и своё мнение относительно вхождения Грузии в состав НАТО. «Конечно же, все страны являются независимыми, и они действуют в рамках своих национальных интересов, но мы в качестве крупной региональной державы заинтересованы в том, чтобы ни одна страна из нашего региона не вступила в НАТО. И если посмотреть вокруг себя, на Ближнем Востоке присутствие НАТО не приносило никаких польз, никаких выгод туда, куда они так сказать вступают», — сказал Мехди Санайи.
Перспективы налаживания сотрудничества с Ираном в области образования и науки в течение многих лет обсуждают и в Южной Осетии. В Юго-Осетинском госуниверситете в ещё 2009 г. был открыт осетино-персидский факультет, готовивший специалистов по ирановедению, истории и культуре Ирана, лексикологии персидского (фарси) языка и другим направлениям. Более того, на уровне посольств прорабатывался вопрос о направлении студентов осетино-персидского факультета на стажировку в Иран. При этом всём, конечно, даже в 2019 г. речь не идёт об официальном признании Тегераном независимости Южной Осетии, хотя Иран усиленно напоминает, что все осетины — сиречь, составная часть Иранского мира. Иран вряд ли сейчас будет открыто портить отношения с Грузией из-за Южной Осетии. Но, вот если слова о НАТО — правда, а Иран никогда и не скрывает, как он относится к НАТО, то, разумеется, эти слова в копилку РФ. Точней — в копилку ирано-российского союза, сколь бы временным или конъюнктурным он ни был. Во всяком случае, Ирак и Сирия показали, что сие «временное» перерастает в нечто постоянное. Но вот если рассматривать РЮО как «ворота» вообще в осетинский мир, то можно ведь вспомнить, что первые попытки установления связей с Осетией были предприняты тем же Мехди Санайи в ноябре 2001 г. Обсуждался вопрос организации в Северо-Осетинском государственном университете центра по изучению персидского (фарси) языка и литературы, который открылся спустя несколько лет (после чего закрылся, и вновь открылся 4 сентября 2014 г.). В апреле 2007 г. Владикавказ с рабочим визитом посетил посол ИРИ в РФ Голамреза Ансари. В рамках визита, начавшегося с посещения мемориального комплекса в Беслане, состоялись Дни иранской культуры, а также круглый стол «Проблемы ирановедения: история и современность» в Северо-Осетинском институте гуманитарных и социальных исследований. В обращении участников круглого стола к правительствам двух республик отмечалось, что «народы Ирана и Осетии-Алании связаны общим происхождением, древним языковым и культурным родством».
Предлагалось создать Координационный совет деятелей науки и культуры Ирана и Осетии для разработки и сопровождения совместных проектов и программ, открыть во Владикавказе Иранский культурный центр, ежегодно проводить Дни культуры Ирана в Осетии и Осетии — в Иране, обеспечить государственную поддержку совместных научных исследований по иранскому языкознанию, истории и культуре иранских народов, разработать совместную программу подготовки научных и педагогических кадров по ирановедческим специальностям, а также аналогичную программу подготовки и обмена специалистами в области литературы, изобразительного искусства и музейного дела. Большинство этих планов реализовать не удалось. Ансари также посетил Северо-Кавказский горно-металлургический институт и научно-производственное объединение «Баспик», выпускающее приборы ночного видения и другую не имеющую аналогов высокотехнологичную продукцию. В марте 2014 г. иранцы снова были на «Баспике», и во время сентябрьского визита во Владикавказ посол Санайи вновь напомнил республиканским властям об иранском интересе к нему. В ходе все того же визита в 2007 г. Ансари подчеркнул важность взаимных студенческих обменов и стажировок специалистов. Предполагалось также, что вскоре будет определена одна из провинций Ирана, с которой Северная Осетия установит тесные, «побратимские» контакты (это обычная практика ИРИ — так, например, «побратимом» Казани является Тебриз, столица провинции Восточный Азербайджан). Оба предложения не были претворены в жизнь, однако иранцы не забыли об этих инициативах, и в сентябре 2014 г. Санайи вновь озвучил во Владикавказе все перечисленные планы, и так далее.
Словом, смотря кто и как именно рассматривает осетинский фактор на Кавказе и, в частности, присутствие осетинского фактора во внешней политике Ирана. Но то, что интерес к РЮО у Ирана есть — вне сомнений. В начале мая 2019 г. в Южную Осетию приехала группа иностранных журналистов. В ходе пресс-тура представители СМИ из Ирана и стран Латинской Америки встретились с президентом РЮО Анатолием Бибиловым, посетили Югоосетинский государственный университет, побывали в Национальном музее и Госдрамтеатре им. Хетагурова. Тогда и состоялось интервью президента Бибилова иранскому журналисту Хаялу Муаззину. Осетинский президент отметил, что Южная Осетия ищет пути диалога и налаживания отношений со всеми государствами, в том числе с Ираном: «Иран — это родственное для осетин государство. Наш язык относится к индоевропейской группе языков, и у нас очень много общего, в том числе традиций. И, конечно, нам бы хотелось наладить отношения с Ираном. Более того, такие попытки и конкретные шаги в Южной Осетии есть, и они продолжатся». Бибилов заметил, что в отсутствие официальных межгосударственных отношений между Ираном и Южной Осетией, культурный обмен помог бы двум странам лучше узнать другу друга и начать сотрудничать: «Даже если нет политических отношений, есть культура, на которую политика меньше всего влияет. Поэтому было бы хорошо, если бы наш национальный ансамбль дал концерт в Иране, было бы хорошо, если бы из Ирана кто-то к нам приехал. Было бы хорошо, если бы мы обменялись визитами министров культур. Мы будем работать и по нашим дипломатическим каналам».
Далее он отметил, что наладив такие культурные отношения, можно выйти и на экономические, а в перспективе — наладить и политические связи: «Я уверен, что политические отношения также будут налажены. Родственные отношения должны подталкивать руководство Ирана к признанию Южной Осетии. Я думаю, мы к этому придём». Бибилов тогда же прокомментировал и американские санкции в отношении Ирана, заявив, что Южная Осетия могла бы помочь «снизить их фактор», что крайне даже интересно: «В чём заключается запрет экспорта нефти? Иран выполнил все обязательства по ядерной программе. Что ещё нужно? То есть, грубо говоря, Иран должен «лечь» под США, чтобы страна продавала свою нефть и занималась внешнеэкономической деятельностью. Если Иран выполнил все свои обязательства, зачем ещё нужны какие-то санкции». Он отметил, что Россия всегда призывала не создавать в государствах проблемы искусственно, поскольку «если власть должна меняться, то она должна меняться демократическим путём». «И в такой ситуации у нас есть возможность, может даже через Южную Осетию, снизить фактор санкций на тот же Иран. Поэтому мы хотим сотрудничать и хотим, чтобы Иран признал независимость Южной Осетии», — добавил президент РЮО Бибилов.
Из всего этого можно вполне понять, что связи и контакты между Тегераном и Цхинвалом есть, однако они остаются в «серой зоне», это сфера неофициальных отношений. И главные события на ниве ирано-осетинских отношений — это дело будущего, даже если и не особо отдалённого будущего.
