Сторонники Роберта Кочаряна сетуют, что все происходящее в Армении искусственно связывается с именем Кочаряна. Сам второй президент в интервью Пятому каналу заявил, что сформировался формат «консенсус минус один», и он единственный находится в оппозиции. Это похоже на обвинение в адрес бывших друзей, того же Сержа Саркисяна, который также присоединился к «консенсусу». Но что привело к такому раскладу?
Сторонники второго президента говорят о личной мести и расправе со стороны новой власти, которая действует по наущению Левона Тер-Петросяна и некоторых западных фондов. Его адвокаты говорят о демонизации образа Кочаряна и использовании этого образа для решения различных задач.
А пользователи сетей задаются вопросом: почему не Серж Саркисян, а Роберт Кочарян? С чем связано такое особое отношение к Кочаряну – с личной неприязнью Никола Пашиняна и его прежних друзей из команды Левона Тер-Петросяна, или есть какие-то другие причины?
Если отследить наиболее актуальные цепи событий в Армении, можно заметить поразительную закономерность – во всех этих процессах непременно есть звено, связанное с Кочаряном. Посудите сами.
Рассматривается громкое дело 1 марта, и Роберту Кочаряну предъявлено тяжкое обвинение. Газета «Айкакан жаманак» как бы невзначай выдает информацию, что с конца февраля 2008 года в Ереване находились иностранные специалисты, которые диктовали очередность шагов армянской власти (тогда действующим президентом был Кочарян). Помнится, Галуст Саакян говорил, что дело 1 марта будет раскрыто, когда Армения станет суверенной страной. И если в деле 1 марта действительно были вовлечены третьи силы, то процесс над Кочаряном может быть попыткой суверенизации политико-правового поля Армении, которая упирается в молчание Кочаряна.
Если проследить еще одну актуальную линию – встречи посла России Копыркина, то тоже можно усмотреть связь с Кочаряном . После встречи с послом Роберт Кочарян в интервью Пятому каналу сказал, что революция в Армении сводится к переделу собственности. Он не заявил о готовности вернуть приписываемую ему собственность, возможно, аффилированную с Россией. И не случайно после Кочаряна российский посол встретился и с генпрокурором Артуром Давтяном и поговорил с ним о «возвращении вывезенных из Армении капиталов». Таким образом, политика новой власти Армении по возвращению капиталов из России и созданию суверенной экономики тоже сталкивается с Робертом Кочаряном.
Еще две актуальные линии, связанные уже с судебными реформами, также неожиданно пересекаются с Кочаряном.
Первая – реформирование Конституционного суда, которую анонсировал Ваге Григорян. В общественном восприятии заявка Григоряна на должность председателя КС, расцененная многими как узурпация, может быть оправдана угрозой, что по делу Роберта Кочаряна Конституционный суд подтвердит его неприкосновенность. Важная идея реформирования Конституционного суда девальвирует от привязки к «мелкому» делу Кочаряна, но именно позиция КС по делу Кочаряна станет индикатором независимости суда. Иначе говоря, если КС примет решение в пользу Кочаряна, то Конституционный суд станет нелегитимным в глазах общества.
Примерно такой же процесс происходит и в других судах, где вводится институт веттинга. О веттинге заговорили после решения суда общей юрисдикции об изменении меры пресечения тому же Роберту Кочаряну. Это решение стало стимулом не только для блокирования судов и предупреждения судей о последствиях, но и получения крупной международной помощи под судебные реформы. Это дало повод даже заявить, что в Армении создается «грантовый суд».
Таким образом, практически, все актуальные процессы в Армении оказались в привязке к Роберту Кочаряну – и восстановление экономического суверенитета, и политико-правовой процесс 1 марта, и реформирование судебной системы. Почему в центре всех этих процессов оказался именно Кочарян? Сознательно ли он жертвовал суверенитетом страны ради общих с Россией олигархических целей, или его использовали, сложно сказать. Судя по всему, он понимает, что в каких-то процессах оказался невольно, но его сцеп с Россией настолько жесткий, что без хирургического разрыва Армения вряд ли сможет восстановить суверенитет.
